Столкновение - стр. 37
— Сильнее, — следует новым приказом. — Я сказал: до боли.
Ничего уже не соображаю. Просто сдаюсь ему. Позволяю забрать мой новый стон. Отобрать весь мой кислород. Вместе с новым поцелуем. На этот раз неумолимо-властным. Вместе с движением его пальцев внутри меня. Тимур больше не медлит. Вторгается жёстко, глубоко. Надолго меня не хватает. Боль в груди от собственного захвата прошивает насквозь, превращается в нечто иное. Охватившее тело напряжение рассыпается мириадами искр перед моими глазами. И пусть на них всё ещё повязка, я не могу ничего видеть. Не считается. Меня буквально вышвыривает в иную реальность. Там я тону в ошеломляющей волне наслаждения, вот уже во второй раз за этот вечер пропадая в судорогах чистейшего удовольствия.
— Да, вот так, золотко. Теперь уже наверняка… — слышу далёкий голос.
Всё ещё не хочу возвращаться к реальности. И пропускаю тот момент, когда я оказываюсь на боку, а узел на моём затылке оказывается развязан. Кресло — огромное, внушительное, и нам двоим на нём совсем не тесно. А может быть всё дело в том, что я сама занимаю не так уж и много места. Тимур обнимает обеими руками, крепко прижимая к себе со спины. Я поясницей чувствую его эрекцию, слышу стук его сердца, вдыхаю аромат его умопомрачительного парфюма, и… засыпаю.
Определённо, на сегодня с меня впечатлений достаточно.
7. Глава 7
Глава 7
Воскресное утро начинается шумно. Просыпаюсь от жуткого грохота. Дверь в мою спальню со всего размаху ударяется об стену, а я вздрагиваю, резко усаживаясь на постели. И только потом понимаю, что утро — давно вечер, притом поздний, судя по закатным краскам за окном. Каким образом я вообще оказываюсь в своей кровати, если засыпаю в компании Смоленского… Я бы обязательно подумала на эту тему, да. Но тут меня оглушает пронзительными воплями:
— А-аська-а! Аська-а! Хватит спа-а-ать!!!
Пока я торможу и пытаюсь понять, что происходит, два маленьких ураганчика проносятся по всей комнате, а затем, ничуть не притормаживая, на полном ходу прыгают на меня. Я, конечно, знаю, что мои младшие братья всё это не со зла — просто соскучились и так радуются, но моё терпение заканчивается где между групповыми удушающими обнимашками и ударом по голове тяжёлым ворохом веток, замотанных в алую бумагу с белым бантом.
— Савелий! Тимофей! — перехожу на строгий воспитательский тон и шестилетки мгновенно притихают.
Не отстраняются далеко, но настороженно смотрят в ответ исподлобья. Я же, вздохнув, обнимаю обоих мальчишек, попутно разглядывая потрёпанную жизнью живность в подарочной обёртке. Судя по опавшим красным лепесткам в закромах бумаги, а также на моей постели, полу комнаты, и части коридора, что виден сквозь открытую дверь, это были розы. Много роз. Возможно, букет когда-то был вполне шикарный. И однозначно жутко дорогой.