Столичный доктор. Клятва врача - стр. 33
– Проведут электричество – будет посветлее, – утешил я Лизу. – Поставят вдоль дорог фонари, можно будет даже подсветить церкви.
– Это как? – заинтересовалась княгиня.
– Ну направить фонарь снизу вверх на купола. И всех делов.
– Дорого будет стоить! – покачала головой Елизавета.
– Сначала да. Но потом, когда настроят много электростанций, станет дешевле.
– Да кто же их будет строить? Частный капитал? В этой пустоши?
Коммунизм в России – это всеобщая грамотность плюс электрификация всей страны. Я задумался. А нет, ошибся. Вместо грамотности – советская власть, кажется.
– Если частный капитал поддержит власть… Я бы и сам вложился. От новых лекарств пошли хорошие деньги. Создать бы попечительский фонд да попросить освобождение от податей лет на пять-семь…
Княгиня засмеялась:
– Даже тут ты думаешь о работе! Мы едем на воды отдыхать…
Лиза накрыла на поручне мою руку своей. Какой-то разряд мигом прошел между нами. Я оглянулся вправо, влево… В коридоре, как ни странно, никого не было. Приобнял женщину за талию, поцеловал в шею. Потом, когда Лиза вздрогнула и повернула ко мне голову, нашел ее губы. Они были мягкими и зовущими.
Где-то вдалеке стукнула вагонная дверь, я с сожалением отстранился.
– Это… это был мой первый настоящий поцелуй, – тихо произнесла княгиня. – Меня всю… прямо в жар кинуло.
По вагону пошел проводник, разодетый в ливрею.
– Меня тоже… – прошептал я, еще больше отстраняясь. – Пойду к себе.
Жар никак не проходил, пришлось в купе устраивать себе тренировку по ушу. Уворачиваясь от стола и стульев, выполнил малый комплекс форм и стоек, потом помедитировал. Все равно особо не помогало.
Позвал Кузьму:
– Ты уже свел знакомство с дворецким князей?
– А как же! Распили фляжечку. Фома Аникеевич даже приказал повару сделать нам закуски. А тот уже и эти японские роллы намастрячился крутить! Принести?
– Не откажусь. Ты мне вот что скажи. Что обо мне говорят при «белом» дворе?
Почему-то именно этот цвет закрепился за двором Сергея Александровича.
– Молятся на вас! Истинно вам говорю, барин. Как вы появились подле княгини, так она вся расцвела прямо. Говорят, что у вас есть какое-то тайное лекарство… Фома Аникеевич даже слово мудреное употребил.
– Какое?
– Па… панагея?
– Панацея.
– Точно!
Я засмеялся. Эндорфины и гормоны – вот и вся панацея.
– Ладно, неси роллы. Ужинать пора.
Всё кончается, даже длинная дорога. Содержимое четырех вагонов вывалилось на перрон в Пятигорске. Не сразу, конечно. Обеспечивая инкогнито, там собрались: городской голова, полицмейстер и прочие лица, которых сочли возможным допустить к сугубо неофициальной встрече.