Столица для поводыря - стр. 18
Казак, тот, что весь в серебре, хмыкнул и встретился глазами с тем, что сидел на облучке моего экипажа. Артемка хмыкнул в ответ и кивнул. Как равный! На нем-то был обычный полковой мундир, без всяких излишеств, и он не выглядел рождественской елкой.
– Чудно у вас тут, брат, – негромко выговорил денщик. – Не по-людски…
Конвойный тяжело вздохнул и отвернулся. А жандарм увидел шашку и револьвер у моего молодого кучера. Глаза поручика вылезли от удивления.
– Это же… Ваше превосходительство! Простите великодушно, ваше превосходительство! Но оружие следует оставить здесь, ваше превосходительство.
– Пишите опись, – легко согласился я. – Стану уезжать – сверим.
Розовощекий жандарм и вовсе покраснел как вареный рак. Я только что прилюдно усомнился в его честности. А следовательно – нанес оскорбление чести.
– Я…
– Что, любезный? – почти ласково поинтересовался я. Герман уже бился в ярости изнутри в череп, требуя выпустить его гнев наружу. В глазах потемнело. Я поймал себя на том, что с вожделением посматриваю на рифленую рукоятку «адамса» у Артемки за поясом.
– Вам, ваше превосходительство, вот в эти двери, – спас положение конвойный. – А казачок ваш покуда у нас в гостях побудет.
Высокая, в два моих роста, створка уже была услужливо распахнута. Гера выл, что нужно еще задержаться, чтобы непременно сунуть в морду кулаком этому обнаглевшему жандармскому поручику. Но я все-таки опаздывал к назначенному времени. Поэтому вошел.
Огромная, словно уходящая в небо, лестница с узкой красной ковровой дорожкой посередине. Какой-то человек в расшитой ливрее забрал у меня пальто с шапкой. Другой, точно такой же, – саквояж и тубу с картами. Третий близнец предложил проводить. Я даже ответить не успел – он уже чуть слышно шелестел впереди подбитыми войлоком тапочками. Мои шаги – блестящие английские туфли с твердыми каблуками – просто громом гремели в наполненных эхом залах. Все двери были открыты, и треск каблуков по причудливому, матовому от натирания воском паркету прыгал в очередное помещение вперед меня.
Лепнина. Золочение. Барельефы и картины. Статуи. Много, как в музее. Целые кусты цветущих роз в огромных кадках. Разлапистые тропические пальмы. Ковры и изящная мебель. Множество фарфоровых, бронзовых, серебряных, малахитовых, золоченых безделушек. Фотографии в рамках из ценных пород дерева. Тяжелые портьеры с кистями. Огромные, полные блеска, комнаты. Великолепные залы, в которых невозможно жить из-за постоянного сквозняка. И наконец, как стакан многогранная, двухэтажная, целиком обшитая деревянными панелями уютная библиотека.