Стоит попробовать - стр. 34
Выслушав столь лестные замечания как в свой адрес, так и в адрес своих маринованных огурчиков, Зиночка своим ответом продемонстрировала, что и ей не чужда дипломатия.
– Галочка, надеюсь, ты помнишь, что с самого начала мы договаривались только об осеннем семестре? – Она на секунду замолчала. – Ты же знаешь, что количество учеников у меня сейчас будет только расти. Тем не менее я бы даже подумала о вашем предложении, если бы удалось согласовать мое расписание в техникуме с моим расписанием в институте. Но это невозможно!
– Не забывай, Зинуля, что расписание в моих руках, – самодовольно улыбнулась Галина. – А я, между прочим, с самого начала имела в виду тебя и на следующий семестр тоже.
Зиночка смерила подругу скептическим взглядом.
– Ты, Галочка, можешь иметь меня в виду сколько угодно, от этого расписание на следующий семестр у нас в институте быстрее не появится. Лично я своего пока не знаю, – сказала она с известной долей раздражения, поскольку считала, что расписанию невредно было бы и появиться уже. Она тоже подцепила вилкой почти микроскопический корнишончик и посмотрела на него с неодобрением, как будто этот малыш был виноват в отсутствии расписания.
Галина выдержала паузу. С помощью хлеба она подобрала с тарелки все крошки мяса и, только проглотив последний кусочек, небрежно объявила:
– Не считая подготовительных курсов – здесь все так же, как и в этом семестре, – в следующем семестре у тебя шестнадцать часов в неделю.
Об этом Зиночка и сама знала, поскольку количество часов определяла кафедра. Тем не менее на подругу она посмотрела с некоторым интересом.
Галина между тем продолжила все тем же небрежным тоном:
– Два лекционных потока и две группы по два и четыре часа3 и одна группа – четыре часа. Расписание по неделям у тебя постоянное, поскольку потоки и группы с чередующимися парами просто меняются местами. В понедельник и вторник по шесть часов, правда, в понедельник есть окно, а в четверг – четыре часа, – перечисляла она, делая вид, что не замечает ни открытого от изумления Зининого рта, ни так и не донесенного до него огурчика. – Более подробная информация у меня в сумке.
Поскольку Зиночка так и не проронила ни одного слова, Галина наконец «заметила» ее остановившийся взгляд и снизошла до объяснений:
– Я просто позвонила вашему диспетчеру.
Такое объяснение никак нельзя было назвать исчерпывающим.
Зиночка все еще хранила подавленное молчание, а очень довольная произведенным впечатлением Галина млела в ожидании, когда к подруге вернется дар речи.
– Просто позвонила! – Дар речи к Зиночке наконец вернулся. – Тяжелый характер нашей Ларисы Михайловны известен всему институту. Я даже не знала, что уже есть расписание! Светка вчера к ней ходила, так она ее просто послала, заявив, что расписание еще не готово. Причем так заявила, что бедняга пришла на кафедру вся в красных пятнах. Говорят, ее даже ректор побаивается. Я имею в виду Ларису Михайловну. Впрочем, и ей не чуждо что-то человеческое, – будучи от природы человеком справедливым, Зина не смогла умолчать о наличии у Ларисы Михайловны человечности. – Когда Сашка была маленькая, ворчать-то она ворчала, но при составлении расписания обычно учитывала мои просьбы. Правда, я никогда не наглела, и просьбы у меня были весьма скромные. – Зиночка оборвала свой экскурс в историю и все так же удивленно обратилась к подруге: – Слушай, Галь, а откуда ты все-таки ее знаешь?