Сто страшных историй - стр. 35
Длинноногий Широно едва не отстал.
Дождь прекратился, но едва закончились мощеные улицы, под ногами принялось хлюпать да чавкать. Пришлось замедлить шаг: сандалии скользили в грязи, того и гляди, в лужу шлепнешься. И как только Широно в своих чудовищных гэта ухитряется не падать, даже не оскальзываться? Прикажу, пусть и меня научит…
Горшечник никуда не денется, уговаривал я себя. Допрошу его чуть позже – какая разница? Но сердце плевать хотело на доводы рассудка. В итоге мне с немалым трудом удалось их примирить на срединном пути: буду спешить, но не сломя голову.
До Малого спуска я добрался быстро: еще Час Лошади не пробил. Заставил себя остановиться у поворота, перевести дух. Негоже дознавателю заявляться к свидетелю, храпя как загнанная лошадь!
Ну вот, порядок. Можно…
Я едва успел увернуться от нагруженной горшками тележки-двуколки, неожиданно возникшей из-за угла. Впору было решить, что некий злоумышленник нарочно подкарауливал здесь Торюмона Рэйдена, чтоб опрокинуть в грязь!
Тележку резво толкали два работника, коренастых и кудлатых, похожих друг на друга как близнецы. Близнецы и есть. Даже одеты одинаково: серые куртки, штаны цвета окружающей грязи. Не так заметно, когда запачкаешься.
– Простите, господин, простите! Тысяча извинений! Они не нарочно, господин! Просто болваны! Прут не глядя… Вот я вас, косоруких! Да кланяйтесь же, дурачье! Просите прощения!
Позади работников приплясывал, заламывая руки, хозяин тележки – судя по одежде, торговец средней руки. Близнецы, запоздало вняв словам хозяина, тоже принялись кланяться и бубнить извинения. Оставленная без присмотра тележка, не успев ткнуться ручками в землю, попыталась скатиться назад, под уклон, но далеко не укатилась: левое колесо наехало на ногу одному близнецу, правая ручка чувствительно въехала под дых другому.
Оба дружно заорали.
Хозяин всплеснул руками, разрываясь между двумя необходимостями: обругать бестолковых работников и продолжить извиняться перед господином. С трудом сдержав смех, я махнул ему рукой – извинения приняты, катитесь своей дорогой! – и, обогнув злополучную тележку, направился к дому горшечника, до которого было рукой подать.
Судя по содержимому тележки, тщательно переложенному соломой, Сэберо только что заключил неплохую сделку, продав едва ли не половину товара, который я видел у него во дворе.
– Доброго дня, господин! Ваш приход – большая честь!
Я нашел горшечника на заднем дворе, возле печи для обжига, из которой Сэберо выгребал скопившуюся золу. Завидев меня, он мигом вскочил, отряхнулся, окутавшись, словно демон из ада, облаком невесомого пепла.