Сто страшных историй - стр. 2
Не разобрать.
Может, это луна шутки шутит? Ишь, как ухмыляется!
Человек убрел в другой угол, зашуршал там, судя по звуку, промасленной бумагой. Забормотал:
– Спрятал. Куда спрятал? Найду!
С голосом человек тоже был не в ладах, как и с тенью. В нем мешались сомнение и упрямство, угроза и жалоба, отчаяние и надежда.
– Найду и съем!
Он раз за разом обшаривал комнату, что-то действительно находил, отправлял в рот. Хрустел, жевал, чавкал. Скрипел половицами.
– Съем! Все съем…
В соседней каморке, прижавшись друг к другу, тише мыши лежали двое: еще не старая женщина и мальчик лет пяти. Кажется, они даже дышать боялись. Кутались в ветхое покрывало, словно желая укрыться от холода. Да ну, какой там холод, лето на пороге! Главное, отгородиться, завернуться с головой, не видеть, не слышать. Тогда и оно, от чего ты прячешься, не увидит тебя, не услышит, не найдет.
Над Акаямой царила благословенная теплынь. Но женщину с мальчиком бил неудержимый озноб.
2
Телега с горшками
Неладное я заподозрил еще у ворот управы. А кто бы не заподозрил, если ворота были заперты? Да, заперты на засов, среди бела дня. Стража смотрела на меня так, словно впервые видела. Нет, хуже: стража смотрела на меня, как если бы я явился доложить о фуккацу и тянул с объявлением.
– Кто такой? – грозно спросил старшина караула.
– Торюмон Рэйден.
Будто он не знает, кто я такой! Уже и не помню, когда меня здесь останавливали для формальных вопросов. А сейчас гляди-ка! – усы топорщит, брови хмурит. Вот-вот плетью огреет!
– По какому делу?
– По служебному.
Кажется, я ответил грубее, чем следовало, потому что взор старшины полыхнул огнем.
– Должность? – гаркнул он.
– Дознаватель.
Старшина в сомнении пожевал губами. Признать во мне дознавателя? Торюмона Рэйдена?! Все существо бдительного стража противилось этому. Даже одежда со служебными гербами его не убеждала. Мало ли откуда можно взять такую одежду? Украсть, например. Встретить настоящего дознавателя в темном переулке, оглушить, раздеть…
– Ну ладно, – вдруг сменил он гнев на милость. – Там разберутся.
– Кто разберется?
– Кому надо, тот и разберется. Открыть ворота!
Стражники убрали засов, потянули створки в разные стороны. Петли заскрипели, взвизгнули. Я тоже чуть не завизжал раненым подсвинком, окончательно позоря себя в глазах ухмыляющейся стражи. Двор управы, открывшийся моим глазам, был полон народу. С утра двор вымели чисто-чисто, как перед явлением знатной особы – и все дознаватели, сколько ни есть, выстроились двумя рядами, открывая мне проход к крыльцу.
Колени подогнулись, я чуть не упал.