Сто первый мир - стр. 14
– Но вначале, – продолжал Виноградов, подбирая со стола длинную иглу. – Нам придётся лягушечку убить…
Сказав это, он сделал прокол в основании черепа лягушки, уничтожая вначале головной, затем спинной мозг. Лапки безвольно повисли, точно у какой-нибудь резиновой игрушки.
Саше не видно было лица Димы, но она не могла не заметить, как изменилась его поза: откинувшись на стуле, он ещё интенсивнее застучал ногой, так, что парта закачалась.
“Он что, боится лягушек?” – подумала Саша, наблюдая за торчащими лопатками студента. Впервые разглядев его по-настоящему, Саша невольно отметила, что во внешности Пьеро худоба самым невыгодным образом сочеталась с высоким ростом. Взять хотя бы щиколотки, которые на целых десять сантиметров торчали из-под брюк.
– Всё понятно? – тем временем закончив эксперимент с электродами, спросил Виноградов. Студенты кивнули, и доцент раздал каждому по “набору юного садиста”: почкообразный лоток, электроды, инструменты и земноводное в количестве одной штуки.
– Тогда приступайте. У вас двадцать минут, – доцент попытался незаметно спрятать зевок.
Лягушка Саши так раздувала горловой мешок, точно ей было всё равно: убьют её сегодня или нет.
– Ладно, подруга, – негромко сказала Саша. – Ты уж прости меня. Сегодня ты, а завтра – кто знает? – может быть, буду я.
Взяв инструмент, она вздохнула и глубоко воткнула иглу, как показал преподаватель. Кости мерзко заскрипели под остриём, но рука Саши была верна. Через несколько секунд лапки лягушки повисли, а прохладное тельце обмякло в руке.
– Хорошая работа, – похвалил Виноградов. – Теперь подключайте её к электродам.
Услышав странные звуки с соседнего ряда, Саша покосилась на Пьеро. Кажется, дела у того шли не очень: нависнув над столом, он трясся, словно от плача.
– Эй? – Саша, не задумываясь, встала и направилась к нему. – Ээ… Дима, ты в порядке?
Светло-карие глаза Пьеро остекленели от ужаса, рот скривился, а рука с иглой дрожала так, что вот-вот могла проткнуть кого-нибудь.
– Дим? – позвала Саша, наклоняясь к нему. – Что с тобой?
– Я… ч-черт! – сдавленно проговорил он, гипнотизируя глазами лягушку. – Я не могу… она ведь живая!
На мгновение они столкнулись взглядом, и Саша ощутила всю его боль до последней капли. Ей захотелось сказать, что она понимает его, что порой чувствует себя точно так же, но в этот момент Виноградов громко произнёс:
– Опять вы за своё, Ревень! – на этот раз голос “доброго винодела” был строгим. – Убейте уже эту лягушку, или снова отправитесь на отработку!
– Он не может! – резко воскликнула Попова. – У него паника, как вы не понимаете?!