Сто оттенков неба - стр. 9
А от того, что никто меня не обнимет и не успокоит, хочется порой выть в голос. Обо мне некому заботиться: умом я это понимаю, но принять не получается. Почему так?..
Прошлые месяцы от папы перевода не поступало. Я уже подумала: раз мне исполнилось восемнадцать, он свою родительскую миссию выполнил – и ждать помощи больше не стоит.
Ошиблась. И то, что он не забыл обо мне, радовало до слез.
Вчера папа позвонил рано утром на домашний телефон, скорее всего, с работы, чтобы жена не знала о нашем разговоре, и предупредил, что послал мне перевод. Деньги уже должны прийти.
Поэтому возвращалась я со школы через почту, вспоминая наш вчерашний разговор.
- Саша, я тебе там немного больше послал: на день рождения не смог, извини. Мотор на машине полетел, ремонт дорого встал.
- Спасибо, - сопя в трубку, произнесла я.
Не забыл!
Но больше денег радовало, что он от меня не отказался.
О смерти бабушки ему сообщил кто-то из бывших друзей. Отец искренне мне посочувствовал и даже расстроился, что я совсем одна.
- Саша, запиши мой номер телефона, - неуверенно прозвучало в трубку.
Я всегда знала, что он избегает конфликтов с женой, поэтому изредка он, если и звонил, то только на домашний, хотя мой номер телефона он знал.
- Если что-то срочное – звони! – добавил он.
А я знала, что не воспользуюсь этим номером: не хотелось подставлять папу.
Я завела Яндекс карту, но предложить папе в будущем на нее переводить деньги, не решилась. С моей стороны это могло выглядеть как наглость. Отец такой вариант не предлагал, значит, его все устраивало.
Закончив разговор, впервые за последние месяцы почувствовала себя счастливой! А еще я радовалась, что не попросила обрезать нам домашний телефон.
Нам?
Мне. Бабушки больше нет.
Воспоминания о ней такие живые, порой кажется, что все это происходит наяву. Закрывая глаза, я словно возвращаюсь в прошлое.
Вот бабуля сидит и вяжет мне теплые носки, вот она лепит пельмени, ругает меня за четверки, но это так, чтобы не расслаблялась.
Иногда мне кажется, я вижу ее отражение в окне, когда облокотившись на подоконник по привычке, задираю голову и любуюсь на небо.
На почте людей было немного, но все равно пришлось отстоять в очереди. Получив перевод – целых пятнадцать тысяч – я поспешила на выход. Сжимаю купюры в руке, а в области груди взрываются фейерверки, есть опасность от радости сгореть.
- Котова, подожди. Тебе тут еще письмо пришло.
Письмо? От кого?
Взяв белый конверт в руки, посмотрела на адрес отправителя.
Москва. Максим Шефер.
Наверное, ответ на мои рассылки после похорон бабушки. Столько месяцев прошло! Что побудило этого человека ответить? Вскрывать конверт не стала: дотерплю до дома.