Сто бед (сборник) - стр. 8
Взволнованный, раскрасневшийся, он первым бросился по дороге, некогда соединявшей Сараево и Травник. За ним следовал Горан. Замыкала шествие Аида. Она была счастлива: наконец-то муж исполнит желание сына. Тот, возбужденный, вообще не мог представить себе никакого подарка.
– Если он задумал искупить свои ошибки, – бросил Горан, – ему придется раскошелиться!
В воображении Зеко возникла картинка, которую показывал ему брат матери: педальная машина…
Или, например, самолет… который взлетает, как на пружине, а потом просто так приземляется, как пчела на цветок. Или – почему бы и нет – щенок овчарки…
Аида с трудом поспевала за ними. После вчерашнего бала она чувствовала себя какой-то замаранной. Переизбыток выпитого и все то, что она бросила в лицо Славо…
– Пока мужику в морду не заедешь, он ничего не понимает! – твердила она. – А при этом еще и улыбаться надо.
– Подождите… дети… не могу больше! Ради всего святого, не бегите вы так!
Казалось, бежать по шпалам заброшенных путей – это игра, маленький праздник для Теофиловичей, некий вираж, который Славо совершил в их существовании искуплением своих ошибок и деньрожденным подарком.
– Если это всего лишь парусник, пусть он сдохнет!
– Хватит! – закричала Аида, замахиваясь сумкой, чтобы стукнуть Горана, но тому удалось увернуться от удара.
Зеко подумал, что путь к казарме не сравнить с их марш-бросками в Донью-Сабанту. Что ни говори, а время текло, идеи отца или Ленина не могли его остановить. Его можно было слышать так же, как ветер, шумящий в ушах. Сладкая тревога наполняла тело Зеко.
На посту перед казармой Петара Мецава стоял молодой солдат-первогодок. Когда Теофиловичи приблизились, он, широко улыбнувшись, погладил Зеко по голове.
«Доброе предзнаменование», – подумал мальчик.
– Как дела, товарищ Аида? – спросил солдат.
– Отлично! Трудимся на благо родины! – И она указала на сыновей.
Их усадили в «campagnola». В небе над казармой летали сороки. Автомобиль остановился перед ангаром, и молодой солдат помог герою дня выйти из машины. Тяжелая дверь отворилась, и появился капитан Славо Теофилович. Он указал на четыре бездействующих танка Т-84:
– Дорогая семья, добро пожаловать!
Зеко с восхищением глянул на отца.
«Подарок точно будет похож на салют в праздник Республики», – подумал он.
Вдруг отец крепко схватил сына за руку и потащил к танку. Затаив дыхание, Зеко не сводил глаз со Славо. Они подошли к машине. Тут из люка высунулась голова солдата в танкистском шлеме, последовало очередное военное приветствие. Славо оторвал Зеко от земли и передал солдату. Крепкие руки обхватили тело мальчика и аккуратно перенесли в утробу танка. Зеко устроился подле танкиста. Вся семья склонилась над люком. Зеко видел головы родных. Он, не моргая, следил за движениями солдата, смотрел, как тот поднимает и опускает прерыватель на щитке управления. Солдат крепко взял Зеко за руку и указал ему на красную кнопку пуска. Зеко вопросительно посмотрел на отца. Славо великодушно кивнул, и мальчик нажал кнопку. Тут же заурчал мотор, Зеко ощутил мощь лошадиных сил, которые, несмотря на бронированный панцирь, заставили задрожать все его тело – не только его, но и каждого члена семьи Теофилович. Под воздействием неизмеримой силы все дрожало, сталь трепетала, Зеко подскакивал, а вместе с ним его щеки, сердце! Внезапно, неизвестно почему, в его воображении возникла Миляна Гачич. Девочка привиделась ему в тряске и лязганье металла. Зеко нравились ее волосы, по ним-то он и догадался, что это она.