Стиратели памяти - стр. 21

– В любом случае, расскажи ему, как тебя впечатлила перетасовка. Он всегда бесится, когда жители так её называют.

– М-м, – задумчиво протянула Жонкиль. – Не уверена, что хочу его задирать.

– Ничего он тебе не сделает. Ты новенькая и ещё только осваиваешься.

Жонкиль это не воодушевило.

– Конечно, можешь ничего такого не говорить, – прошептал Циан, ухмыляясь, – но ты много потеряешь.

Они подошли к столу. Нож и вилка доктора Хейвена идеально симметрично лежали по сторонам от стейка, нарезанного аккуратными ровными кусочками. Хейвен промокнул губы салфеткой.

– Жонкиль, как прошёл твой первый день?

Серые глаза уставились на девушку. Доктор пристально наблюдал за выражением её лица.

Жонкиль коротко кивнула.

– Хорошо… наверное. Циан был отличным гидом.

– Неужели?

Приподняв седую бровь, доктор перевёл взгляд на Циана. Тот открыл рот в преувеличенном изумлении.

– Кажется, мне удалось удивить вас, доктор Хейвен?

Хейвен лукаво улыбнулся.

– Не дождёшься. Итак, Жонкиль, с мисс Ферримен ты уже знакома…

Мисс Ферримен оторвалась от еды и коротко кивнула.

– Да, – сказала Жонкиль. – Мы встречались.

– А как насчёт профессора?

Мужчина, сидевший рядом с доктором, вскочил и энергично пожал Жонкиль руку. Его движения были стремительными, а слова вылетали изо рта с невероятной скоростью.

– Рад познакомиться, Жонкиль Я профессор Вадаш. Присматриваю за технической стороной здешних дел – механизмами, инженерами, программистами и т. д.

Циан легонько пнул Жонкиль по лодыжке. Она на мгновение встретилась с ним взглядом, сглотнула и с улыбкой ответила:

– Я недавно видела… перетасовку. Это действительно нечто.

Профессор застыл. Пару секунд он стоял неподвижно как статуя – только веки подрагивали. Циан изо всех сил старался скрыть ухмылку, но невольно съёжился под взглядом мисс Ферримен. Она неодобрительно покачала головой.

Вадаш наконец обрёл дар речи.

– Перетасовка! – повторил он, словно выплюнув это слово.

Профессор выпрямился, выпятив хилую грудь.

– Жонкиль, здесь, в Убежище в Нигде, мы используем термин «реконфигурация». Ре-кон-фигу-ра-ция, – раздельно повторил он, тщательно выговаривая каждый слог. – То, что происходит, когда Убежище реконфигурируется, перетасовкой назвать нельзя никоим образом. Слово «перетасовка» предполагает элемент случайности, а в этом процессе – уверяю тебя – случайность не допускается ни в малейшей степени. Требуются невероятно точные расчёты, чтобы комнаты и стены перемещались подобным образом, не только избегая столкновений, но и позволяя зданию оставаться функциональным. Требуется очень продвинутый компьютерный алгоритм, который обеспечивает эквивалент управления дорожным движением в городе. Ты это понимаешь, Жонкиль?