Стимпанк! (сборник) - стр. 22

Я уставилась на красно-черный кубик у себя на ладони. Проглотить самой и жить потом до конца своих дней счастливо в какой-нибудь дальней колонии на задворках разума… Но потом я испугалась вечного ничто, этой нескончаемой ночи с единственной крошечной искоркой жизни внутри – мной самой.

Я дала немножко маме, чтобы облегчить ей дорогу, а остальное спрятала в карман. Потом зажгла керосиновую лампу и до утра не смыкала глаз. Ма не проронила больше ни слова, только все пыталась свернуться поплотнее, да так и осталась лежать на белых простынях, как ракушка, вмурованная в песчаник. Говорят, мастер Кроуфорд умер той же зимой. Во сне, бледным утром, прямо в рабочем кабинете. Не от лихорадки, не от сердца или закупоренной жилы. Просто у него вышел весь завод.

За следующие недели я немало узнала о Дивных Девицах. Жозефина и ее сестра, Бернадетта, сбежали с плантации. Пуля надсмотрщика настигла Бернадетту, прежде чем они успели добраться до гор, но Жозефине удалось скрыться, и теперь она носила нитку от платья сестры, вплетенную в жесткие косы, – на память. Вправить сломанную кость ей было – что кукурузную краюху испечь – все едино, никакой разницы, говорила она.

Когда дружелюбие Амандиного дядюшки стало заходить по ночам чересчур далеко, она нашла утешение в черной работе на верфях. Она провела там немало времени и отлично знала, как отыскать во всей этой стали нежное местечко, чтобы Энигма могла припасть к нему поцелуем и сделать свое черное дело. Еще она умела добывать расписания, так что Девы всегда знали, какой брать поезд и когда.

Фадва была первоклассным стрелком, натаскавшимся на скорпионах, которыми кишела сухая, потрескавшаяся земля в лагере беженцев, где они жили с родителями. Власти забрали ее отца неизвестно куда. Остальную семью прибрала дизентерия.

Оставалась Колин. Великосветская дебютантка с вечерними платьями, гувернантками и личным экипажем. Ее папаша изобрел Энигму. Но он был анархистом, и его попытка взорвать здание парламента враз положила конец и платьям, и гувернанткам. Папу арестовали за государственную измену. Прежде чем добрались до Колин, она прихватила Энигму и смылась на ближайшем дирижабле.

Мне было их всех ужасно жалко – это поистине мерзкое чувство, когда у тебя никого нет. Оно нас объединяло, и у меня даже начала зреть мысль раскрыться, выложить им, кто я такая, прекратить врать. Но на первом месте у меня была работа. Как велел шеф Кулидж, я занималась починкой и вынюхивала всякие подробности о Дивных Девицах и их следующем ограблении. Увы, до такой степени они мне пока что не доверяли, и я сочла за благо обратить все свои усилия на Энигму. На кону к тому же стояла моя профессиональная гордость, да и репутацию девицы, способной починить что угодно, еще нужно было заработать. Не успела я оглянуться, как задача поглотила меня целиком. Я просиживала за верстаком от первого петушиного крика и до глубокой ночи, когда луны, исчеркав шрамами небо, уже отправлялись на покой. В механизме я разобралась довольно быстро, но эти чертовы вспышечки света вокруг флакона с сывороткой не давали мне покоя.