Стимпанк! (сборник) - стр. 15
– Перед вами, мисс Джонс, Миазматический Разрешитель капитана Смитфилда. Изъят у русского агента ценой больших потерь. Инженерный отдел обеспечил нам функциональную схему, но мы так и не смогли снова заставить его стрелять. Возможно, вы сумеете нам с этим помочь. Оставлю вас наедине.
Парни в лаборатории в восторг от моего присутствия не пришли. Ма непременно сказала бы, что девушка всегда должна дать мужчине выиграть, да и вообще, женский свет, неподспудно сияющий пред очами Господними, – дело противоестественное и богопротивное. Сама она всегда говорила тихо и взгляд обращала долу. Люди говорили, что Ма – истинный образец Верующей. Только вот от лихорадки это ее не спасло. Взгляд я, впрочем, все же обратила долу – прямо на затейливое ружье.
Надо мною тут же нарисовался один из лабораторных, некто Скромняга.
– Он тебя проверяет, – сообщил он, пока я пыталась разговорить упрямую железяку. – Эта хреновина – никакая она не русская, а вовсе даже австралийская. С войны еще. Технологии у них – хуже некуда. Только сунь чего-нить не туда – то голову кому нахрен отожжет, то вообще испарит. Шеф с ней так и не разобрался.
Тут он возложил длань свою мне на плечо.
– Ежели хочешь, я могу тебе компанию составить, покажу, что тут да как.
Длань дружелюбно пожала мне сустав. Даже слишком, я бы сказала, дружелюбно.
– Если вы, сударь, не против, я бы хотела сама с ней сперва покумекать.
– С ней? А ты откуда знаешь, что это она?
– Знаю, и все, – сказала я и длань с себя убрала.
Он отвалил, ворча что-то на тему, куда катится мир, если Пинкертоны стали нанимать девок на мужскую работу. Я плюнула и уставилась в схему. Что она неправильная, стало ясно сразу же, так что никчемную бумажку я отложила. Стоило мне погрузиться в механизм, и его шестеренки будто бы зашевелились у меня внутри – гляди-ка, те и эти не на месте! К вечеру Миазматическая Разрешительница капитана Смитфилда отрапортовала, что к стрельбе готова. Шеф Кулидж нацепил шоры в медной оправе и понес красавицу на полигон. После нажатия на курок мишень куда-то подевалась, а в стене за ней образовалась аккуратная круглая дыра приличных размеров. Шеф Кулидж поглядел на ружье. Потом на меня.
– Кое-что усовершенствовала, сэр, – бодро поделилась я.
– Я вижу, мисс Джонс.
– Это ничего?
– Да, пожалуй, что ничего. Джентльмены, кому чего надо починить, к утру чтоб было на столе у мисс Джонс.
На выходе я сделала мистеру Скромняге очень добропорядочный, знающий свое место в мире книксен.
Шесть месяцев я не вставала из-за этого заваленного железом стола. Мы с парнями пришли к мирному взаимопониманию – со всеми, кроме мистера Скромняги, который теперь носил защитные очки, не снимая. Не иначе как чтоб не встречаться со мною глазами. Я постепенно познакомилась с другими отделами. Большинство работали в поле, присматривая, чтобы шахтное начальство не баловалось с законом, а шахтеры чтоб не ходили драть китайцев и не чинили пьяных дебошей. Бордели они по большей части оставляли в покое, под тем девизом, что шлюхи – бабы в основном безобидные, да и теплая компания время от времени нужна всем (агенты – не исключение). А вот с салунов и ночлежек глаз не спускали: там кое-какой предприимчивый люд стал гнать новый, промышленного отжима Мачок с веселыми названиями типа «Всевидящее Око Доктора Фестуса» или «Светлокурная тинктура», а то и «Мистрис Фиалка пялится в Бессмертные хляби». Или вот еще, помню, «Сестричка леди Лауданум». Многие отпадали от Церкви в поисках того первого глотка вечности, что подарила им в свое время Смола, – и кидались за ним в объятия Мачка, даже если его при этом гнали на подпольной макокурне пополам с каменной пылью и болотным мхом. Лично я отведала Мак-Мачок два раза – на крещении и сразу после – и о третьем, честно скажу, не мечтала.