Стилет для «Тайфуна» - стр. 44

– Генштаб пришел к такому же мнению. Что союзники?

– Работают, товарищ Сталин! Освоение техники бойцами и командирами армии ведется при активном участии специалистов союзников, их техники и методик. Связь в войсках армии стала устойчивой и настолько привычной, что стоит только удивляться, как мы воевали без нее, обходясь посыльными. Кроме этого, штаб армии впервые работает в ситуации, когда нам известны передвижения всех подразделений врага от роты и выше приблизительно в радиусе пятидесяти километров. Не везде, конечно, но в районах, нам интересных, – практически круглосуточно. Кроме этого, известны местоположения всех штабов и позиции артиллерии.

– Почему не уничтожаете?

– По мнению союзников, и я с ним согласен, это следует сделать перед началом операции. Иначе мы заставим немцев менять позиции и лучше маскироваться, что может создать затруднения для их поиска и уничтожения. Поэтому цели распределены и по команде будут накрыты артиллерией и авиацией.

– Как дела у товарища Захарова?

– Летчики полностью парализовали дневное движение немецких колонн по любым дорогам в зоне дальности наших самолетов. Уверен, они смогут выполнить свои задачи по прикрытию наших войск и подавлению обороны врага на маршрутах движения дивизий.

– Это хорошо, что вы уверены. Летчики товарища Захарова действительно сейчас являются примером для всего воздушного флота Красной Армии. Ну что же, товарищ Ершаков, работайте, готовьтесь и ждите команды. До свидания!

– До свидания, товарищ Сталин.

Ершаков, услышав отключение линии, опустил трубку на аппарат. И только тут заметил, что весь штаб стоит.

– А вы чего встали? Садитесь, товарищи. Продолжим?

20 ноября 1941 г. Особый район. Аэродром «Дебрево»

Генерал Захаров спустился по ступенькам из кунга обзорной РЛС, куда он заимел привычку заглядывать, когда паузы между вылетами на задания затягивались. Как будто это могло что-то изменить. После жарких боев за Вязьму наступило тягостное затишье. Немцы быстро уяснили опасность движения колонн и поездов днем в радиусе действий его дивизии и перешли на ночной образ жизни. Не сразу, конечно. Сначала попробовали сопротивляться, комплектуя автоколонны и поезда с обязательным зенитным прикрытием 20-мм автоматами. Однако система С-5, которую использовали летчики дивизии Захарова, обладала высокой кучностью и позволяла обстреливать цели с максимальной дальности, сразу же покидая зону поражения зенитным огнем. Немецкие зенитчики только успевали навести орудия на цели и очень редко – открыть огонь. Но на дальности в полтора километра он был малоэффективен. К тому же разрывы осколочных боевых частей реактивных снарядов, начинающих рваться через две-три секунды после пуска, еще больше снижали прицельность огня. Поэтому колонны и поезда атаковали шестерками штурмовиков строем в колонну по одному, в которую перестраивались перед атакой, еще летя на бреющем. Ведущий шестерки делал горку и производил залп НУРСами по хвосту или голове колонны, в зависимости от того, с какой стороны атаковали, и сразу уходил на разворот со снижением снова до бреющего. Ведомый повторял маневр ведущего, видел накрытие ведущего и атаковал колонну уже дальше в глубину. И так далее. Таким образом, зенитное прикрытие или уничтожалось, или становилось малосущественным. Второй заход штурмовики работали пушками и бомбами. Если требовалось, делали третий заход, добивая то, что смогло уцелеть. С железнодорожными составами это все было проще в силу относительно короткой длины поездов. Пробовали немцы и авиационные засады, но если они были в воздухе, то штаб дивизии знал это и, оценивая их количество, либо увеличивал истребительное прикрытие, либо отказывался от налета. Попытки поймать летчиков Захарова, действуя из засад с аэродромов подскока, тоже не принесли немцам особого успеха. Как только они поднимались в воздух, это немедленно становилось известным русским, и те перехватывали атакующих, связывали их боем и давали возможность подопечным штурмовикам и бомбардировщикам уйти. К тому же на помощь атакуемым немедленно вылетала дежурная эскадрилья. Пробовали немцы и дежурить в районах передвижения колонн. Это было наиболее действенно, но отвлекало от фронта слишком много сил авиации. И последнее, что предпринял противник, это попытался использовать свои радары. Только разница в развитии их радиотехники и союзников составляла не одно поколение. От помех, которые ставили союзники, отстроиться немцы не могли. Их радары слепли по команде из Особого района. К тому же все истребители дивизии Захарова по возможности перевооружили, заменив пушки ШВАК на НР-23, а ШКАСЫ – на УБС. Естественно, там, где это было возможно сделать в условиях полевых авиаремонтных мастерских. Правда, оснащенные станками и оборудованием союзников мастерские могли дать фору и некоторым авиазаводам в части ремонта. Плюс установили прицелы на самолеты. Сами союзники были от них не в восторге – слишком примитивные! – но имеющиеся были еще хуже. Да и не все самолеты вообще их имели. Их заменяли крестики на лобовом стекле. Так что и этому были рады. Все это вместе взятое повысило шансы летчиков 43-й дивизии в воздушных боях даже в условиях превосходства врага в технике пилотирования и качестве самолетов.