Размер шрифта
-
+

Стихи песен. Зимовье Зверей - стр. 25

И окропи проигранные карты.

Всё дело – в страхе, а всё тело – в шоке;

Мы не рабы, но и не Бонапарты.


Кто морю мил, тот небу ненавистен —

Война стихий в стихийной свистопляске.

Чтоб избежать её пропитых истин —

На оба глаза чёрные повязки.


На беду, на века

Нам всем отшибло покой,

Но море стало рекой,

И нам опять не остаётся ничего, кроме

Рома и крови!

(Сухой закон – для тех, кто не болел

Морскою болезнью.)


У жизни – дно, где у бутылки – пробка.

Пират без корабля – что поп без паствы.

Не щёлкай клювом, мой трофейный Попка,

Лети к своим – пусть гибнут за пиастры!


И стоило всю жизнь сидеть на шиле

И корчить то борьбу, то паранойю,

Чтоб эти твари залпом положили

Пятнадцать членов на сундук со мною!


На беду, на века

Нас всех накрыло водой,

И солнце стало звездой,

И нам опять не остаётся ничего, кроме

Рома и крови!

1997

ОДИССЕЙ И НАВСИКАЯ

Пока Пенелопа вязала носки,

Еженощно их вновь распуская,

На том берегу быстротечной реки

Одиссей повстречал Навсикаю.


Навсикая сказала ему: «Одиссей!

Возвращение – лишь полумера.

Оставайтесь со мной – быть вдвоём веселей.

Почитаем друг другу Гомера».


И стекла со страниц типографская мзда,

Надорвав путеводные нити,

И магнитною стрелкой морская звезда

Задрожала в грудном лабиринте.


И рискнул Одиссей сделать медленный вдох,

И, забывшись в прекрасной атаке,

Опроверг каноничность сюжетных ходов…

А тем временем там, на Итаке,


Пенелопа плела ариаднову нить,

Ахиллесовы дыры стараясь прикрыть,

Но, сизифов свой труд

Распуская к утру,

Понимала: ничто не поможет!

Не вернёт Одиссея драконовый зуб,

Не убьёт Одиссея горгоновый суп,

Не взойдёт тот посев, если разве что Зевс

Обстоятельств пристрастную сеть

Не переложит!


Но и Зевс был не в силах распутать любовь —

Так уж мир был самим им устроен.

Только тот, кто своих уничтожит богов,

Может стать настоящим героем.


И, приняв этот тезис как истинный дар,

Одиссей наплевал на иное —

Лишь вдыхал семизвучный гортанный нектар

В колоннадах царя Алкиноя.


Даже в ставке Аида не знали, чем крыть,

В перископ увидав Одиссееву прыть,

И Олимп с этих пор

Стал не больше, чем хор, —

Рабский хор на правах иноверца.

Одиссей промышлял по законам ветрил —

Он своими руками свой эпос творил

И, ломая покой,

Прометеев огонь

Насаждал глубоко-глубоко

В Навсикаино сердце.


И всё, что было запретным с отсчёта веков,

Проливалось в подлунном слиянье

И маячило целью для обиняков

В преднамеренном любодеянье.


Но судилища лопались, как пузыри,

И на дно уходили по-свойски,

И тогда посылали земные цари

К Навсикае подземное войско!


Одиссей понимал, что вверху решено

Изрубить золотник в золотое руно,

Но средь лая охот

Каждый выдох и ход

Страница 25