Размер шрифта
-
+
Стихи и поэмы - стр. 10
– Теперь ты, дядя, станешь камнетёс? —
Спросила я, не поняв смысла речи.
А дедушка, в ответ на мой вопрос,
Сказал:
– Дитя! – обняв меня за плечи. —
Как бич Аллаха бродит зло в веках,
Грозя враждою – спутницей тревожной.
И в час недобрый сакля кунака
Для нас бывает крепостью надёжной!
У могилы Хаджи-Мурата
Нет, не предан забвенью твой прах на чужбине,
Где синеют просторы Ширвана, Шеки.
Здесь могилу твою посещает и ныне
Каждый путник, как прежде друзья-кунаки.
Мрачно в старом лесу. Над задумчивой чащей
Ветры Каспия грустные песни поют.
Вековые дубы, словно грозная стража,
Охраняют бессменно последний приют.
Будто веря, что могут мятежные думы
Пробудить неуёмную страсть бунтаря,
Облака над гранитом кружатся угрюмо,
Как жрецы в час молитвы вокруг алтаря.
Гордый сын непокорных узденей Хунзаха,
В схватку яростно кинулся ты не впервой.
Только в этом бою удалую папаху
Потерял навсегда, потерял с головой.
Вдалеке от жилищ, рядом с лесом дремучим,
Не гнетёт ли тоска по Отчизне, земляк?
В снах ли видишь аул на заоблачной круче
И каньон, где рождается с рёвом Сулак?
Может, в полночь слепую, когда над полями,
Словно бой беспощадный, бушует гроза,
Слышишь страстный призыв к газавату имама,
И невольно твой взор застилает слеза.
Пусть потомки Нуцала, гяуры, мюриды
Не тревожат напрасно извечный покой.
Мир останкам твоим! Позабудь все обиды,
Как забыли мы бремя вражды вековой.
Крепость
Таинственная всюду тишина.
Как волчья пасть, разинуты ворота.
И крепость между скал погружена
В глубокую, по-старчески, дремоту.
Обветренный приют залётных птиц,
Обитель давней славы и печали,
Теперь разит холодной тьмой бойниц
И пустотой оскаленных развалин.
Здесь облаков касаешься рукой,
Становишься и ты крылат, бесстрашен,
И гордо смотришь вниз, где над рекой
Застрял аул в заплатах мелких пашен.
Квадраты крыш с развалин крепостных
Мне кажутся лежащей перед взором
Огромной грудой пожелтевших книг,
Хранящих тайны вековых историй.
Берёзка
Не роняла на грудь Гуниб-Дага
Лепестки тегеранская роза.
Приютилась у снежной папахи
Лишь одна северянка – берёза.
В ночь осеннюю с плеч её ситец
Смерч срывал, невзирая на слёзы.
Но Гуниб, старый доблестный витязь,
В шаль пуховую кутал берёзу.
Спутник звёзд – полумесяц небесный
Из-за туч улыбался лениво.
Ей певал разудалые песни
Пьяным голосом ветер блудливый.
Гордый сокол, застыв в синей глади,
Острым оком впивался до дрожи.
Теребили кудрявые пряди
И чабан, и случайный прохожий.
Но со скромностью юной горянки,
Пряча лик за гранитную спину,
Оставалась верна северянка
На века своему исполину.
Знать, не зря поражает пришельца
В сердце гор Гуниб-Дага величье.
Страница 10