Стезя чародея - стр. 42
Великий поэт Трирской империи был велик. В самом что ни на есть прямом смысле. Отрывка стихотворения, который услышал Олег, было совершенно недостаточно, чтобы судить о таланте Бера как поэта, однако даже беглого взгляда на него было достаточно, чтобы понять – определение «юноша бледный со взором горящим» тут явно не проходило.
Рост поэта был очень хорошо за два метра, так что даже очень высокий по местным меркам, Олег вдруг ощутил острое желание перекинуться в демона, дабы не смотреть на Бера снизу вверх. Огромные плиты мускулов, распирающие простую, хотя и пошитую из очень дорогого материала одежду, заставили бы бывшего Терминатора, а ныне почтенного калифорнийского губернатора позеленеть от зависти, а при желании этот гигант вполне мог бы провести киношному киборгу полную фрагментацию жестких дисков и разбор процессоров голыми руками, причем без всякой надежды на восстановление.
– Вот это мужик! – пробормотал Олег себе под нос, однако паж, приведший его в тронный зал и сейчас зачарованно внимавший звонким строкам, звучавшим с импровизированной сцены, каким-то чудом его услышал.
– Он же керр Сильный! Один из немногих выживших! – выдал он короткое пояснение. – Тише!
Олег послушно замолчал и прислушался. Надо сказать, стихи того стоили:
Странное ощущение охватило Олега. Стихи были хороши. Безусловно, вполне хороши. Но все-таки чего-то им не хватало. Совсем немного, самую малость… И внезапно он сообразил – чего! К ним не хватало музыки! Ритмичного, жестко напевного звона гитарных струн! Пальцы его сами задвигались, словно пытаясь подобрать мелодию… И в этот момент выступление завершилось.
– Благодарю вас за внимание к моему творчеству, – басистым голосом, удивительно подходящим к его внешности, произнес поэт. – На сегодня у меня больше ничего не написано. Его Величество, – тут он отвесил короткий кивок в сторону восседающего на троне немолодого мужчины с жестким лицом и подтянутой фигурой опытного бойца, – просили меня присутствовать на Великом турнире в качестве гостя. Я постараюсь описать его, если он будет того достоин, хотя видят боги, что я предпочел бы в нем поучаствовать! Но увы… К сожалению, моя жена весьма отрицательно отнеслась к идее второго брака! – Тут он, как бы забывшись, потер лоб и болезненно поморщился. Зал разразился хохотом.
– Ларесса Иль Торасская, жена Бера, прославилась на всю империю своим крутым нравом, – прошептал сопроводивший Олега паж, перехватив недоуменный взгляд последнего. – До замужества эта воительница состояла в охране императрицы, и поговаривают, что у нее сохранилась дурная привычка разъяснять мужу свои желания при помощи кулаков и подручных средств.