Степная сага. Повести, рассказы, очерки - стр. 40
Воробьев живо вскочил со стула и шатнулся над столом, подняв стакан:
– Надо, надо за них. Ёшкин кот, хреново вышло…
Григорьев, Столяров и Зимовой поднялись одновременно, как солдаты по команде старшего.
Ложкин неторопливо отставил гитару и последовал их примеру. Было видно, что в душе он не согласен с Валентином, что его подмывает желание сказать что-то наперекор. Но, видя единодушие одноклассников, Владимир все же сдержался и молча поднял свой стакан.
Когда все сели и потянулись к закуске, он не особо запальчиво проронил:
– Не казачье все-таки дело защищать власть Советов. Я в этом вопросе согласен с атаманом Ратиным.
– Конечно, защищать народовластие – не казачье дело, а прислуживать кагану – казачье, – с иронией отозвался Валентин. – Кстати, а ты знаешь о том, что Ратин привез донцов первоначально к Верховному Совету и даже совместно с Московским землячеством казаков караулы выставил? Это потом ему либералы из иерусалимских мудрецов объяснили, что почем, где выгоднее покрасоваться, и потащили на телевидение делать нужное заявление. Знаешь такие детали из биографии своего кумира?
– Первый раз слышу.
– В том-то и дело, Володя, что большинство россиян, благодаря манипуляциям средств массовой информации, видят только верхушку политического айсберга, а основная его часть спрятана под водой.
– Только вы одни, москвичи, и видите реальную картину происходящего, а все остальные в России – слепые котята…
– И в Москве не все и не всем видно и понятно. Нет такого окошка, чтобы заглянуть в Кремль и в души его обитателей. Но кто умеет думать, самостоятельно анализировать получаемую информацию, а не доверять ручным комментаторам, тому скрытность властей не помеха, хоть в Москве, хоть на Дону.
– Что-то не знаю таких провидцев у нас.
– А ты к Тихону Иванычу сходи, – посоветовал Александр Григорьев, – он тебе быстро мозги прочистит.
– Это к нашему бывшему завучу?
– К нему, к нему. Ты когда-нибудь говорил с ним про политику?
– Встречаемся иногда мимоходом. Перекидываемся словечками про то, про се…
– Ты конкретно про нынешнюю кремлевскую семью поговори. Тогда поглядим, что запоешь. Правду гутарю, браты?
– Точно прочистит, еш твой клеш! – поддакнул Воробьев.
Остальные согласно закивали головами.
– Саня, а что тебя заставило пойти в единоличники? – поинтересовался Валентин.
Григорьев вскинул удивленные глаза, выражавшие бессловесный ответ: «Чего же здесь непонятного?» Но все же пояснил вслух:
– Круговое безделье после «катастройки»…
– Это как?
– А так. Виноград в совхозе еще Горбач с Лигачевым извели. Винсовхозы, в том числе и наш, развалились. Местное начальство ждет с моря погоды, чтобы кто-то приехал из Ростова или Москвы и за них проблемы устранил. Работы людям нет, денег нет, техника на ладан дышит, воровать нечего. Многие стали наниматься батраками к предприимчивым корейцам, что за взятки получили в аренду землю и выращивают на ней лук и арбузы на продажу местным аборигенам. Помогал и я какое-то время, кому делать нечего. Потом надоело обезьяну по кругу водить. Детей кормить надо, одевать, учить, а я, как безрукий, жду милостыни от властей, позволяю чужакам все соки из отчей земли высасывать. Ну и закусил удила – потребовал выделить наш семейный земельный пай в натуре. Из валявшегося вокруг механизаторских мастерских металлолома собрал гибридный трактор. Стал сам мороковать, как жить дальше.