Степная сага. Повести, рассказы, очерки - стр. 12
Ты вот что, Ксюша, отбей Валентину телеграмму, что хвораю я дюже, можем и не увидитса, если вскорости не приедет. Фельшаром заверь. Может, и доведетса еще на этом свете нам встренутса? Совсем штой-то мне похужело. Знобит. Колючки по всему телу, особливо в ногах.
– Переволновался ты. Меня тоже со стороны в сторону хиляет. Наверно, давление прыгнуло? Давай я тебя чаем с малиной напою и прилягу, перемогусь трошки. Нельзя мне хворать, никак нельзя.
Оксана Семёновна сходила на кухню, принесла кружку с чаем и, поя мужа, увеличила громкость радиоприемника. Оба прислушались к новостям.
Диктор взволнованно оповещал, что тысячи сторонников Руцкого и Верховного Совета предприняли вооруженную попытку захвата Останкинского телецентра… Радиостанция «Маяк» вынужденно прерывает свои передачи.
– Господи, спаси и помилуй! – зашептала Оксана Семёновна, крестясь на латунную икону. – Отведи смерть от раба Твоего Валентина, сохрани его для нашей немочи!
Генерал Статейнов был не из обоймы ярых служак, не типичный образец ходульной выправки и лихой готовности то и дело вскидывать руку под козырек перед начальством или, для важности, без особой нужды отчитывать подчиненных, чтоб служба медом не казалась. Его округлое моложавое лицо, без резких морщин, и грустные серые глаза выдавали добрую и думающую натуру, а совершенно седой, аккуратный ежик густых волос подчеркивал породистую интеллигентность. Редкий типаж в Российской армии конца двадцатого века. На фоне массы армейских и милицейских «бульдогов» Ельцина он явно выглядел белой вороной. «Ему бы – в дореволюционные времена или в фильмы о закате русской элиты», – первое, что пришло на ум полковнику Середину, пока он шел по просторному кабинету к столу начальника.
Увидев вошедшего, генерал поднялся с кресла и вышел из-за письменного стола навстречу. Был он среднего роста, немного полноват для своих сорока восьми лет, несуетлив в движениях. Первым протянул руку для приветствия и некрепко пожал ладонь полковника, словно боялся ненароком причинить ему боль. Произнес с едва заметной грустной улыбкой:
– Ну, здравствуй, путчист! Жив, здоров?
– Здравствуй, Георгий Иванович! Как видишь, цел, условно здоров, если не считать нервных потрясений, – с горькой усмешкой, спрятанной под копнистыми усами, ответил Середин и тут же добавил: – Бог не без милости, а казак не без удачи!
– Не знаю, как смотреть на твою «удачу». Слышал уже, наверное, про приказ об увольнении всех офицеров, принимавших участие в защите Верховного Совета? Присаживайся, поговорим. – Генерал указал на стул с противоположной стороны стола для совещаний. Взял пепельницу и пачку сигарет со своего рабочего стола, заваленного рукописями, журнальными верстками и корректурами. – Кури.