Степфордские жены - стр. 19
– Спасибо. А они-то не станут возражать?
– Дом-то ведь все-таки наш.
– А ты уверен в том, что не просишь меня исполнить роль официантки?
– О господи, тебя невозможно провести, – со смехом ответил он. – Ну хорошо, ты меня поймала. Но только умной официантки, согласна? Правда? Это действительно может послужить хорошим примером.
– Ладно, – ответила Джоанна. – Мне нужно пятнадцать минут, и я стану не только умной, но и красивой официанткой; думаешь, это хоть как-то поспособствует сотрудничеству?
– Без сомнения. Ты прелесть.
Они явились впятером; один из них, по имени Айк Мацард, подвижный невысокий мужчина, под шестьдесят, красное лицо которого с остроконечными нафабренными усами напоминало слегка приплюснутую крупную вишню, был известным журнальным художником-иллюстратором. Обмениваясь с ним приветливым рукопожатием, Джоанна заметила:
– Не уверена, что вы мне нравитесь; вы омрачили мою юность рисунками девушек, которых видели в своих мечтах!
А он, смеясь, ответил:
– Вы, должно быть, считали себя достойной попасть на страницы журнала.
– Хотите поспорим, что нет?
Возраст остальных был в районе сорока. Дэйл Коуба, высокий черноволосый мужчина слегка заносчивого вида, был президентом Ассоциации. Улыбнувшись и окинув ее взглядом зеленых глаз, отчего она сразу почувствовала себя униженной, он сказал:
– Здравствуйте, Джоанна. Очень рад встрече с вами.
Один из упертых приверженцев того, что все должны делать мужчины, подумала она, а удел женщин повиноваться. Его мягкая рука не ответила на пожатие.
Остальных гостей звали то ли Ансельм, то ли Аксельм, Сандерсен и Родденберри.
– Я встречалась с вашей женой, – обратилась Джоанна к Сандерсену, бледнолицему нервозного вида мужчине с брюшком. – Если вы те самые Сандерсены, которые живут через дорогу от нас.
– Вы уже встречались? Да, мы те самые Сандерсены, и, кстати, единственные во всем Степфорде.
– Я хотела привлечь ее к совместным действиям, но она отказалась.
– Она не очень легко сходится с людьми, – помнил Сандерсен глядя не на нее, а куда-то в сторону.
– Простите, я не расслышала вашего имени, – сказала Джоанна.
– Херб, – ответил он, продолжая смотреть куда-то в сторону.
Она провела мужчин в гостиную, а сама пошла на кухню, откуда вернулась со льдом и содовой. Поставив поднос рядом с настольным баром, она шепотом спросила Уолтера: «Умная? Красивая?» Он ответил молчаливой улыбкой. Она снова вернулась на кухню и появилась в гостиной с вазами, наполненными картофельными чипсами и арахисом.
Мужчины не возражали, когда она, держа в руке стакан, спросила: «Вы позволите?» – и примостилась на кончике дивана, который Уолтер предусмотрительно сохранил для нее. Айк Мацард и то ли Ансельм, то ли Аксельм встали, а остальные, за исключением Дэйла Коуба, заерзали по дивану, и это ерзанье как в зеркале отразило внутреннюю борьбу, происходящую в их умах: вставать или не вставать. Дэйл Коуба продолжал сидеть и есть арахис, держа орешки в кулаке и по одному забрасывая в рот, и при этом пронзал Джоанну презрительным взглядом зеленых глаз.