Степфордские жены - стр. 13
– Алло, – ответила Джоанна. – Да, я здесь. А что я делаю сейчас! Алло! Черт возьми, а ведь это чистящее средство стоит того, чтобы его рекламировать!
– Какое удовольствие находиться в кухне, в которой царит кавардак! – объявила Бобби. – Здесь немного не хватает того, что есть у меня: у вас нет ручных прессов для выдавливания арахисового масла; они устанавливаются на специальных подставках, но от этого ваша кухня только выигрывает, правда, я не шучу. Так что примите мои поздравления.
– Если хотите, я могу показать вам наши убогие, обшарпанные ванные комнаты, – сказала Джоанна.
– Спасибо, но давайте сначала выпьем кофе.
– Растворимый пойдет?
– Вы думаете, здесь пьют что-либо другое?
Бобби была коренастой коротышкой, на ней были голубая рубашка из хлопкового трикотажа, джинсы и сандалии. Большой рот был заполнен двумя плотными рядами ослепительно белых зубов; от голубых глаз не ускользало ничего; круглая голова покрыта коротко подстриженными черными волосами. Маленькие руки, грязные пальцы ног. С мужем, которого звали Дэйв и который работал биржевым аналитиком, они нажили трех сыновей десяти, восьми и шести лет. Под одной крышей с ними жили старая колли и корги. Бобби выглядела немного моложе Джоанны, на вид ей было тридцать два – тридцать три года. Она выпила две чашки кофе, съела песочное колечко в шоколадной глазури и рассказала Джоанне о женщинах, живущих в проезде Фоксхоллоу-лейн.
– Мне иногда кажется, что там происходит какое-то общенациональное соревнование, о котором никогда не объявлялось, – заметила она, слизывая шоколад с кончиков пальцев. – Приз в миллион долларов и… Пол Ньюман[10] в качестве рождественского гостя в самый чистый из домов. Я хочу сказать, что они только и делают, что скребут, скребут, скребут; натирают, натирают, натирают свои полы мастикой…
– Здесь все то же самое, – перебила ее Джоанна. – Даже по ночам! И мужчины все…
– Ох уж эта Ассоциация мужчин! – воскликнула Бобби.
Они заговорили о ней – о закоснелой женофобии, объединяющей ее членов, – об истинной несправедливости: в городе не существует ни одной женской организации, даже такой безобидной и беззубой, как Лига женщин-избирательниц.
– Поверьте, – сказала Бобби, – я прошерстила здесь все и обнаружила только Клуб огородниц да еще несколько групп при разных церквях, объединяющих выживших из ума склочных старух, – и от того, и от другого меня просто воротит. Наша фамилия «Маркоу» – это редуцированная форма фамилии «Марковиц»[11]. В городе существует Историческое общество, чуждое женофобии, но стоит войти туда и поприветствовать его членов, как вы немедленно почувствуете себя попавшим в паноптикум.