Стена - стр. 91
Все находившиеся на площадке разом посмотрели на Григория, до того лишь в сторонке молча слушавшего Шеина и посадских «послов».
– Говори.
– Я недавно прибыл из Европы, – проговорил Григорий. – Под конец скакал сюда из Орши, потому как видел там сборы польской армии и проведал кое-что об их планах… Не с миром идет к нам король польский, все его обещания – слова, и только. Его армия – алчный сброд из разных земель, единственное желание которого – поболе награбить.
Перекрикивая ропот, он возвысил голос:
– Я вот что еще скажу. Никто из завоевателей не приходил на чужую землю, чтобы подарить ей мир и с миром из нее уйти! Все идут, дабы ту землю полонить, опустошить или себе навсегда забрать… Смоленск ляхи польским городом считают и нас, русских, презирают, будто мы нелюди какие. Дикари… И нехристи, ибо они нашу веру не признают христианской. И этих вот «миротворцев» вы хотите в город впустить? Условия их принять?! Да они вас обманут, потому как побожиться вы им можете, только по православному перекрестясь, а это для них – не божба. Выходит, они, будто иудеи, считают себя вправе обманывать всех, кто не их веры! Так что – жаль не жаль посада, а все едино его не уберечь. Захватят его ляхи, обратят в оружие против крепости, а посадским от них и житья не будет, и добра они вам вашего все едино – не оставят!
И торговли они вам не оставят – и не мечтайте, – продолжал Григорий. – Знаете ли вы, господа купцы, что такое налоги? Не знаете? Потому что ихние налоги куда как выше, чем наши подати. А еще сборы бесчетные! За рождение, за смерть, за ловлю рыбы, за ловлю птиц, за сбор желудей? Да-да, желудей. Каждого шляхтича кормить надо! И это так они со своими. Вы же для них будете чужими!
В конце Григорий говорил спокойно, лишь чуть громче, чем обычно, да и побледнев, но более ничем волнения не выдавая, и от этого его речь произвела особенно сильное впечатление. Купцы за спиною Зобова, переглянулись и вновь согласно потупились. Смутился и сам Зобов, только что исполненный сознания своей правоты.
– Мы тебя не знаем, – только и нашелся он что сказать.
– По грехам нашим… – прошептал другой купец, осенив себя крестом. – Но все равно: своими руками погубить все, что годами строили…
– Будем живы – все вновь отстроим! – твердо сказал воевода.
Зобов все же собрался:
– В посаде нас тридцать тысяч! Да крестьяне из волости придут. Куда всех поселишь? Чем людей кормить будешь, если ляхи осадой встанут?
– Для дворян, стрельцов и люда купеческого места определены, – вместо Шеина ответил посадскому голове Безобразов. – Потеснятся наши, чай терема не треснут. Остальным выделят амбары да сараи – запасы из них уже перенесены в погреба. Там и сохраннее будут. Еще землю отведем, чтоб землянки рыть. Земли пустой в крепости много. Между Молоховскими и Крылошевскими воротами как раз место удобное. Зерна в крепости запасено вдоволь, надолго хватит. А на сколько – так это при всех сказать не могу, извини.