Стена - стр. 70
– Да чтоб ты лопнул от своего пойла! – рявкнул тот, отталкивая немца. – Я тебе не девка пани Агнешки, чтоб ты меня лапал!
Когда за окном смолк стук копыт, друзья, не говоря ни слова, пожали друг другу руки.
– Ну, и лихо же у тебя получилось изобразить пьяного! – наконец обрел дар речи Колдырев. – Точно ли ты военный? А не комедиант?
Фриц расхохотался:
– Это у меня давний прием. Я, бывало, так на свидания к Лоттхен ходил. Девушке, в Кёльне. Встречались в саду за их домом. Я посвататься хотел, а тут эта история с содомитом и мой смертный приговор…
Воспоминание о своей невольной вине перед Фрицем заставило Григория отвернуться. Сказать, не сказать? «Да нет, – успокоил он свою совесть, – сейчас не ко времени…»
– А почему ты пьяным-то прикидывался, когда к этой своей Лоттхен ходил?
– Да потому, – ответил Майер, – что идти к саду надо было мимо их окон. А у нее ужасно строгий отец! Вот я уловку и придумал: пьяного-то кто заподозрит, что он идет к юной фройляйн? Хочешь?
Он протянул Григорию бутылку.
– Хочу. И выпьем за то, что ты так удачно сообразил выкинуть тот свиток, что был в сумке покойника.
– А я его и не выкидывал. – Фриц сделал большой глоток и протянул бутылку товарищу.
– Как?
– Вот оно, письмо.
Немец сунул руку за ворот рубахи и вытащил пресловутый свиток. От изумления Григорий чуть не выронил бутылку, которую как раз подносил ко рту.
– Как это?! Они же нас обыскивали!
– А вот так. Когда обыскивали, письма при мне и не было, – довольный Майер снова засмеялся, сияя своими великолепными зубами. – Свиток я вынул вместе с патентом, а потом… Помнишь, я два раза упал на верзилу, что стоял возле самой двери? Ну так вот, в первый раз сунул в его сумку свиток, а во второй раз вытащил и спрятал под рубахой.
Колдырев смотрел на товарища с настоящим восхищением:
– Вот так штука! Ловко! А я ничего не заметил.
– Главное – они не заметили! – подмигнул Фриц. – Не знаю уж, какой из меня комедиант, а воришкой я был бы просто отменным. Знал бы ты, сколько раз я подшучивал над приятелями! Чего только им не подсовывал – от любовных записок до вызова на поединок! В казарме бывает скучно, а это казалось мне смешным. Давай-ка зажжем свечу да прочитаем это проклятое письмо. Слишком дорого оно нам стоило, чтобы просто выбросить. Только читай ты: если я еще кое-как могу сказать десяток фраз по-польски, то с их грамотой у меня совсем никак.
Григорий развернул свиток.
«Милостивый государь! – гласило письмо. – Все еще с надеждою и нетерпением ждем обещанного Вами плана подземелий крепости С., коий Вы обещали выслать пятого дня. Цена Вашей услуги остается прежней.