Стена памяти (сборник) - стр. 9

Поздоровавшись, Феко ставит на огонь кофейник и отходит к дверям, сцепив руки за спиной. При этом голову старается держать поднятой выше, чтобы его вид не был заискивающим. Перо бухгалтера, посвистывая, скользит по бумаге. За окном над Атлантикой несутся розовато-лиловые тучки.

Приготовив кофе, Феко наливает его в кружку и ставит рядом с портфелем бухгалтера. Феко по-прежнему стоит. Бухгалтер пишет, проходит минута. Слышно, как во время выдоха у него шуршит в носу. Наконец он поднимает взгляд и спрашивает:

– Она где – наверху?

Феко кивает.

– Хорошо. Слушайте, Феко. Мне сегодня звонил этот ваш… целитель. – Бухгалтер устремляет замученный взгляд на Феко и принимается постукивать авторучкой по столу. Стук. Стук. Стук. – Три года. И в общем, без большого улучшения. Док говорит, мы просто поздно хватились. Говорит, мы, может быть, избежали чего-то еще худшего, но сейчас наши средства исчерпаны. Валун велик, и он уже пошел, так что пытаться его остановить, подкладывая камешки и полешки, бесполезно.

Наверху у Альмы тихо. Феко смотрит на свои ботинки. Перед его внутренним взором огромный валун катится вниз, проламываясь сквозь чащу. А еще он видит своего пятилетнего сына Тембу, который сейчас на попечении у мисс Аманды, в десяти милях отсюда. Интересно, что Темба делает сейчас? Ест, наверное. Или играет в футбол. Или надевает очки.

– Миссис Коначек требуется уже круглосуточная опека, – говорит бухгалтер. – Все очень запущено. Вы должны были это предвидеть, Феко.

Феко прочищает горло.

– А я и опекаю. Я здесь семь дней в неделю. С восхода и до заката. Частенько бывает, что и позже остаюсь. Готовлю, убираю, хожу за покупками. С ней нет проблем.

Бухгалтер поднимает брови.

– С ней масса проблем, Феко, и вы это знаете. Но вы хорошо делаете свое дело. Очень хорошо. Однако время у нас вышло. Вы помните, как месяц назад она заблудилась. Доктор говорит, она скоро забудет, как едят. Забудет, как улыбаются, как говорят, как ходят в туалет. В конце концов она дойдет до того, что забудет, как глотают. Чертовски жуткий конец, на мой взгляд. За что людям такое?

В саду ветер шуршит листьями пальм, а шум такой, будто дождь. Наверху раздается скрип. Феко изо всех сил удерживает руки за спиной, не дает им дергаться. Думает: эх, был бы жив мистер Коначек! Вышел бы сейчас из мастерской в пропыленной серой рубашке, защитные очки сдвинуты на лоб, а лицо красное, будто обгорел на солнце. Взял бы кофейник, стал пить прямо из носика, потом обнял бы Феко за плечи и сказал: «Нет, Феко увольнять нельзя! Феко пятнадцать лет с нами пробыл. А теперь у него еще и малыш. Да вы что, вообще, что ли?»