Стена памяти (сборник) - стр. 26
– В данный момент ничего.
– А где же тот большой, который у тебя наклевывался?
– Будет, будет. Он уже на подходе.
Шефе протягивает руку вниз, берет кружку, заглядывает в нее и снова ставит на пол.
– На тебе ведь долг так и висит, верно? Люди приходят, забирают все, что ты заработал, правильно я говорю? – Он переводит взгляд на Луво, глаза теплеют, потом он снова устремляет их на Роджера. – Ох, долго, долго тебе еще его выплачивать!
– Ничего, у меня скоро такой будет – о-го-го!
– Так что – пятьсот рэндов, – ставит точку Шефе.
Роджер сокрушенно кивает.
– А сейчас, – вставая, говорит Шефе, и его большое лоснящееся лицо светлеет, как будто из-за тучи вышло солнце, – может, покажем мальчику коллекцию?
Второй этаж
Постепенно Луво становится ясно, что на Альминой стене имеются пустоты, пропуски и бреши. Но даже если бы ему удалось понять все тонкости организации этого ее проекта, воссоздать ее жизнь в хронологическом порядке от первого воспоминания до последнего и вызнать по файлам на крошечных бежевых картриджах всю ее историю, собрав их все – и из спальни, что на первом этаже, и из гостиной, – что бы это дало? Все равно останутся пропуски каких-то периодов времени, целые месяцы вне охвата, а что-то он и вовсе не сумеет понять. Кто вообще сказал, что существует такой картридж, на котором записаны моменты, предшествующие смерти Гарольда?
В ночь на пятницу он решает отказаться от первоначально принятой системы «слева направо». Какой бы порядок в расположении этих картриджей когда-то ни присутствовал, видно, что он давно нарушен. Это как музей, где экспонаты расставлял сумасшедший. И он принимается отсматривать картриджи наугад, снимая со стены те, которые по необъяснимым причинам вдруг покажутся ему интересными – чем-то, непонятно чем, привлекут внимание. На одном из картриджей девяти- или десятилетняя Альма лежит среди подушек на кровати, а ее отец читает ей главу из «Острова Сокровищ»; на другом врач сообщает гораздо более взрослой Альме, что она, по всей видимости, никогда не сможет родить. На третьем рукой Альмы надписано: Гарольд и Феко. Луво даже прогнал этот картридж через аппарат дважды. В этом воспоминании Альма просит Феко перенести несколько коробок с книгами в кабинет Гарольда и расставить их там на полках в алфавитном порядке.
– По авторам, – уточняет хозяйка.
Феко еще очень юн; его, должно быть, только что наняли. Выглядит едва ли старше, чем теперь Луво. На нем наглаженная белая рубашка, а глаза полны страха: вдруг он не справится с порученным делом?
– Да, мадам, – несколько раз повторяет он.