Стеклянный занавес - стр. 50
Спать легли пораньше. Штормило, и махину парома сладко покачивало. Воздух и запахи сводили Валю с ума и в Швеции, и в Финляндии, словно какая-то её часть помнила, что уже была где-то здесь.
Лев Андронович объяснял, что регрессионная терапия, помимо психотерапевтического эффекта, обрушивает на человека «дежавю», подсказывая что-то в связи со страной, которая необъяснимым образом кажется знакомой, словно ходил по этим улицам, слушал эту музыку, ел эту еду, носил эту одежду…
Шведы на улицах, как и финны в Хельсинки, казались Вале близкими своей интровертностью, сдержанностью, минималистской эстетикой. При этом были словно вырублеными из камня без тонкой отделки и выглядели роботообразными даже в драке за икру.
И, провалившись в сон, Валя увидела, как мама-Соня, носящая в регрессии имя Окку, ведёт её, маленькую, по лесу, рассказывая, что у дерева есть душа. И она отомстит тому, кто рубит его без заговора. Потому у срубаемого дерева просят прощения, а брёвна везут в деревню комлем вперёд, как убитого человека.
Сорок дней их можно только очищать от коры, сорок дней они плачут о своей смерти. Сруб выстаивается год, прежде чем делают дом, ведь душа дерева последний раз является к людям на годовщину смерти. И маленькая Валя, точнее маленькая Васи, слушает и запоминает это на всю жизнь.
Потом приснился сегодняшний шведский стол с толпами едоков. А в углу зала сидела бабушка Поля в белом платке и чистила старым кривым ножом картошку. Перед ней стояли две щербатые миски: одна с колодезной водою для чищенных клубней, другая для аккуратных лент кожуры.
– Зачем чистишь? – спросила Валя. – Вон сколько еды!
– Ихнего не ем, – покачала головой бабушка. – Кожуру стригу гусям на мешанку…
«Мешанкой» назывался зимний корм для гусей: мелко порезанные и заваренные кипятком сено, крапива, хвоя, овощи, крупа и толчёные речные ракушки.
– Соня трубку не берёт, – пожаловалась Валя.
– Так бросила ж тебя…
– Она меня в прошлой жизни бросила, колдуньям так положено, – заступилась Валя за Соню.
– В этой из-за молдавана бросила, за то слёзочками и умылась. Теперь из-за богатой жизни тебя бросила… Коли понадобишься, найдёт!
Это было правдой, и потому особенно обидно звучало из уст бабушки.
– Просто меня к ней ревнуешь.
– Ещё чего придумала, – усмехнулась бабушка. – Ты б, Валюшка, за девчонкой своей лучше смотрела!
Валя обернулась и увидела, что Вика мечется возле шведского стола, а за ней бегут старички, что подбивали клинья в музыкальном салоне. Вика уворачивается от их рук и опрокидывает на них очередную порцию фуршетной еды.