Стеклянный страж - стр. 3
Наконец Меф выбрал сумку с большим количеством отделений и удобными карманами. Сумка была хороша всем, кроме цвета – огненно-рыжего. Меф же любил красный и синий.
– Как поживает Прасковья? – спросил Меф.
– О! О! О! – ответил Ромасюсик, вскидывая глазки к потолку.
Видимо, у него не было слов, как именно поживает Праша.
– Ясно, – сказал Меф.
– Ничего тебе не ясно! – заявил Ромасюсик и принялся жаловаться, как ему тяжело с Прасковьей.
Есть, мол, неэгоисты. Есть эгоисты ситуативные, которые хотя бы пытаются с собой бороться. Бывают эгоисты торгующиеся, любящие честный паритет (ты мне – я тебе). И, наконец, существуют эгоисты до такой степени, что вообще не понимают своего эгоизма. Они привыкли, что солнце светит для них, и реки текут для них, и ветер дует для них. Человек, зараженный таким вирусом, всегда считает, что все ему всем обязаны, он же не обязан никому и ничем. Лигул взрастил из Прасковьи именно такую эгоистку. И он, бедняга Ромасюсик, с ней мучается!
– А ты не эгоист? – спросил Меф.
Ромасюсик скромно потупился.
– Обижаешь! Я один сын у мамочки! Как я могу не быть эгоистом?
– Я тоже один сын у мамочки, – сказал Меф задумчиво.
Услышав об этом, Ромасюсик полез обниматься и пожимать ему руку. Затем вдруг склонил головку набок, сделавшись похожим на толстую птичку.
– Ей что-нибудь передать?
– Праше?
– Да!
– Передавай привет!
– И все? – спросил Ромасюсик разочарованно.
– Все!
– Ну хотя бы большой привет?
Меф мысленно застонал. Он безошибочно ощутил, что большой привет Ромасюсик раздует до размера гигантского.
– Передавай средний привет! – сказал он.
– А большого, значит, не передавать?
– Большой будет на Новый год.
Ромасюсик заинтересовался. Для опытного сплетника это была ценная деталь. Мощное оружие.
– Значит, сказать Праше, что ты напрашиваешься к ней на Новый год? Так, да?
– Слушай, сгинь, а?! – вспылил Меф.
Шоколадный юноша даже не попытался оскорбиться. Обижалка включалась у него только тогда, когда это было ему выгодно. Да и плюнуть в душу ему было невозможно по причине отсутствия объекта приложения слюны.
– А сам еще здороваться подошел, бяка ты такая! Ну прощевай тогда! Погоуил я: Праша вэйтить не лайкит!
Перед тем как попрощаться с Мефом, Ромасюсик долго обнимал его как старого друга. Меф вынужден был даже хлопнуть его ладонью по почкам, чтобы нежность ходячей шоколадки немного ослабела.
Избавившись от Ромасюсика, Буслаев отправился выбирать подарок матери. В конце концов он остановился на плетеной корзине, которая сочетала два хороших качества – дешевизну и величину. Меф стал пробираться к кассам. Он проходил продуктовые ряды, когда в спину ему уткнулось нечто твердое. Как обнаружилось позднее – палец.