Стечение обязательств - стр. 2
– Он же ничего не слышит, – проговорила очнувшаяся от первого шока женщина, и жалобно посмотрела на Дениса, точно поддержки искала и сочувствия.
Конечно, не слышит, отключившись от мира затычками в ушах, обычный подросток, тоже решивший сократить дорожку до вокзала, обойти коварно расставленные на платформах турникеты и зайцем уехать в Москву, до которой от их городка было часа полтора езды. Ну, точно, так и есть – топает-то он в сторону станции, а что не торопится, так это объяснимо: следующая электричка до столицы только через полчаса, куда спешить, времени полно… Только не у Дениса. Если он сегодня опоздает, то дело примет вовсе уж дурной оборот, в обход идти придется минут сорок, а то и больше, если товарняк остановится, а он остановится, все к тому и идет. И случилось все так не вовремя, не к месту, и вообще неправильно, что ждать дальше не было никакой возможности.
– Стой! – во весь голос крикнул Денис, – стой, придурок! Глаза открой!
Зря старался – тот, с затычками в ушах слышать его не мог при любом раскладе, если только телепатически призыв отойти в сторонку уловил бы, но не в этой жизни, как говорится. Собственно, этой самой жизни оставалось ему минуты полторы, хоть и лязгнула зверски сцепка, и завизжали колеса, цепляя металлом о металл – машинист таки не выдержал, и решился на экстренное торможение. Помогло, как маникюр при газовой гангрене, товарняк грохотал с той же скоростью, красно-серая морда локомотива была уже близко, и Денису даже показалось, что он видит за лобовым стеклом кабины двоих человек, и что они застыли, глядя перед собой. Далеко впереди в снежно-туманной мути короткого февральского дня показалась желтая искра, она росла, становилась больше, послышался утробный, на грани слышимости, вой – это шел встречный, тоже товарняк, или пассажирский. Но вглядываться и гадать, что там такое приближается, Денис не стал, не до того было. Посмотрел на часы, на столбы вдоль «железки», на махину локомотива, что подлетала слева, и побежал по тропинке к насыпи, свернул, оказался на скользком гравии и принялся подниматься вверх. Услышал краем уха, как в спину ему что-то крикнули – то ли дураком обозвали, то ли подбодряли, но не оглянулся – плохая примета, говорят. Да и крик непонятно чей, то ли женщина голосит, то ли мужик, вернее, «оператор», который – голову можно прозакладывать – уже свое кино снимает, ну да черт с ним.
Денис оказался наверху, пару раз поскользнувшись на скользких камнях, перемахнул через колею и по тропинке меж путей рванул вдоль рельсов, глядя вперед, в обтянутую черной курткой спину, и не забывая поглядывать под ноги. Удачно обошел пару коварных препятствий – металлических штырей тут было понатыкано изрядное количество, зацепился носком ботинка о выступавший из гравия и снега край шпалы, кое-как удержал равновесие и не свалился. Черная спина приближалась, Денис снова поскользнулся, грохнулся на одно колено, вскочил, кляня последними словами и природу, и погоду, и придурка в черном, прыгнул вбок, и оказался в колее, побежал дальше по шпалам, прыгая через одну.