Стая - стр. 37
Кота не ответила, лишь с подозрением глянув на дочь торговца. Та, решив, что госпожа сердится на столь неуместное любопытство, поспешно замолкла. Все еще недоумевая по поводу слов прислуги, Кота облачилась в шикарную рубаху. Тонкая нежная ткань ласкала кожу, на которой еще были видны синюшные полоски от тугого корсета. Узкие брюки на худенькую Коту сели просто идеально, широкий пояс подчеркнул тонкую талию. Девица предложила госпоже выбрать жилет. Коте понравился маленький, — почти корсет, — но без жестких вставок, да и шнуровка здесь служила лишь украшением.
Запахнувшись в плащ, она ощутила себя кем-то другим — девушка, что смотрела из пыльного зеркала, совсем не напоминала дикую, взлохмаченную озорным ветром пацанку, которую показывало Коте отражение в озере.
— Чего-то не хватает, — задумчиво протянула она.
— Ясно дело, чего, — хихикнула дочь торговца и притащила из дальнего угла высокие темные сапоги, вроде тех, которые достались хитрюге Уваросу.
Кота осторожно потрогала тонкую прохладную кожу, с сомнением глядя на свои босые ноги. Она боялась боли, которые могли причинить мозоли, оставленные на память жесткими туфлями. Но босиком идти по городу невозможно, так что придется надевать обувь. Во всяком случае, на вид легчайшие сапожки были мягкими и обещали комфорт. Скорчившись от ожидания, девушка осторожно натянула узкое голенище. Ступню лишь чуть засаднило — пластичная кожа не причиняла ни капли неудобства, и даже несколько притупляла неприятные ощущения. Почему же Чилва не купила такую удобную обувь? Зачем заставила носить жесткие колодки?
— Вам нравится, — вопросительной интонации в голосе дочери торговца не было, поскольку и так было видно, что госпожа очень довольна.
Кота смахнула с лица мешающую прядь и с брезгливым выражением уставилась на ладонь, испачканную в белилах и пыли. Девушка в простом ситцевом платьице, как у селянки, понимающе кивнула и метнулась внутрь палатки, вытащив на прилавок старый медный таз, изукрашенный вмятинами и зеленоватым налетом. Но вода в нем оказалась чистая и чуть теплая. Кота с наслаждением умылась, тщательно отскребая с лица толстый слой грима, кропотливо наложенного кормилицей. Потом вытерлась белоснежным полотенцем, протянутым сноровистой помощницей.
— А вы будете платить? — осторожно осведомилась девушка, чуть отступая с тазиком мутной воды.
— Буду, — просто пожала плечами Кота, нашаривая в грязном тряпье, еще недавно составлявшем ее наряд, мешочки с монетками. — А что, можно не платить?
— Локки не всегда платят, — неопределенно ответила дочь торговца и, отперев двери, исчезла в глубине палатки.