Стая для ведьмы - стр. 16
– Девушка, вы брать что будете? – вырвала меня из своих воспоминаний Нинка-продавщица.
– Да, буду. – Я нервно сглотнула и попыталась вспомнить, зачем пришла в этот магазин.
– Слушайте, девушка, не задерживайте покупателей, говорите быстрее.
Я оглянулась: покупатель был всего один, и тот был… Валерка.
У меня вырвался нервный смешок. Я тут же вспомнила его запах, а еще слюну, что свисала из его рта, когда он меня повалил на диван… или это он Нинку повалил? Подурнело…
– Эй, с тобой все хорошо? Бледная какая…
Нинка странно на меня косилась. В ее глазах промелькнуло… узнавание? Удивление? Она нахмурилась.
– А мы с тобой, случайно, не знакомы?
И все же мои нервы не выдержали
– Нет. Я вас впервые вижу, – выпалила я и выскочила на улицу, так ничего и не купив. В отупении пошла домой. Очнулась, когда поняла, что иду не к брату, а к себе. И прошла уже половину пути. С матом дошагала до другого магазина и отправилась к Игорю. "Наташу" обогнула по дуге метров за пятьсот.
– Ты где столько времени была? Я уже хотел тебя искать идти, заблудилась, что ли?
Пришлось врать:
– Очередь длинная была.
– Так ты зачем в маркет ходила? Зашла бы в "Наташу", у нас тут новый магазин открылся. Не видела, что ли, сразу как из арки выходишь? Удобно, когда много покупать не нужно. Продавщица, правда, та еще страхолюдина.
– Не видела, – подавленно пролепетала я и почувствовала иррациональное чувство обиды на брата за Нинку.
И ничего она не страхолюдина. Просто немного запустила себя. А так, если дать выспаться, приодеть, сделать хороший «мэйкап», она вообще конфеткой будет.
Посуды была гора, и одежда не постирана, полы Игорь все же сам помыл. Пока убиралась, думала о прожитых годах, своих… или Нинкиных. Было противно и стыдно. Хотелось выть от той безысходности и нищеты, в которой выросла женщина и продолжала жить. Как страдала из-за этого Васьки. Думала о глупых рассуждениях ее матери, которая посоветовала ребенка оставить. Зачем? Как можно быть такой дурой? Самим есть нечего, еще и ребенок? А еще в деталях вспоминала роды. И поняла, что ребенка рожать никогда не буду. Это больно и страшно, а всем вокруг на тебя наплевать. Помню, как меня стошнило на пол, а санитарка отматерила еще и пыталась тряпку всучить, чтобы я за собой убирала. Хотя я вообще встать не могла, боль была жуткая, даже плакать уже не получалось, только скулить бесконечно, корчиться на кушетке да тряпочку между ног держать, так как трусы надевать запрещали. А рядом еще таких же пять рожениц скулили. Жесть! Вот только когда Ванечку к груди приложила, поняла что-то. Что это – живое существо, и заплакала. Стою над посудой и носом хлюпаю.