Ставка на невинность - стр. 10
– Прекрасно. Если и ты и дальше не будешь маячить у меня перед глазами, я, так и быть, к новому году подарю тебе томик Чехова, чтоб ты и прозу осиляла. Пение – определенно не твое, подозреваю, что и декламация стихов – тоже.
Дверь в кабинет открывается, и в проеме появляется наша блаженная администратор Таня:
– Яна Михайловна, к вам пациент по записи…
Перебивая Таню, раздается сочный баритон:
– Солнышко, ты меня ждала?
Это один из любимейших клиентов и близкий друг – Демид Артемьев. С зубами у него все хорошо, ко мне он таскается на чистку раз в год, ибо жуткий курильщик.
– Что это у тебя за кот Базилио? – сварливо уточняет Герман в трубке.
Нихрена не слепой Демид шарит по мне довольным взглядом завзятого бабника.
– Ты так заводишь меня в этой форме…
Таня, стыдливо пискнув, исчезает за дверью. Ничего, Артемьев по девчонке тоже пройдется. Редкая дева не падает к нему в объятья.
– Что там у тебя происходит? – ерепенится Бергман.
– Ну мы с вами договорились, да? – быстренько подтверждаю я в трубку. – Оставите у администратора. Заранее спасибо за доставку! Я высоко ценю ваш сервис!
И не дав Гере ничего сказать, я сбрасываю звонок.
– Бессовестный! Зачем смутил нашу Таню? Она и так не от мира сего!
Демид, усевшийся в кресло, мурлыкает:
– Не могу устоять, у нее так мордочка покраснела, а ведь я даже не успел ей комплимент отвесить.
Чуть не заржала. Демидовские комплименты – это отдельный вид искусства. Один раз выслушаешь, и как будто тебя поимели.
– Ладно, открывай рот, Дон Жуан, – натягиваю я маску.
Спустя тридцать минут, вставив Артемьеву капу с фторолаком, в основном, чтоб его заткнуть, ибо у меня от хохота уже руки трясутся, я выползаю из кабинета, отдать запись на ресепшн, чтобы все внесли в систему, и вижу, что Таня шарится по полу.
– Чего ты?
– Ой, Яна Михайловна! У макета зуб открутился…
Бедный Йорик. Так мы звали черепушку – наглядный материал. У него зубы навинчивающиеся, и каждый раз, когда приводят ребенка, мы потом эти зубы по всей приемной собираем.
Крякнув от неприятных ощущений в ушибленной заднице, я принимаю неблагородную позу страуса и пытаюсь разглядеть беглеца.
Ни хрена не вижу. Зато чувствую холодок сквозняка из открывшейся входной двери.
– А тут ничего так, миленько! Красиво даже!
Ну разумеется! Когда ж еще прийти Бергману, как не когда я стою раком!
В целом, в мешковатой бледно-зеленой робе, шапочке и маске на всю мордень я должна выглядеть ничуть не хуже своего вчерашнего маскарада. Может, он меня даже не узнает.
Выпрямляюсь и опять ловлю взгляд на своей заднице. В этот раз не удивленный, а вполне заинтересованный.