Статус: все сложно - стр. 40
– Нет! – последнее время Тима стал жадничать. Но это нормально для его возраста.
– А вместе с тобой можно? Я просто посмотрю? – не отстаю я.
– Ладно, – как-то грустно ответил Тим.
Лиля наблюдает за диалогом, она сложила руки на груди и облокотилась на косяк двери. На лице довольная улыбка.
– Сначала обед, мальчики, – уходит, забросив кухонное полотенце себе на плечо.
Квартира, которую я им снимаю совсем небольшая. Здесь только маленькая гостиная, спальня и маленькая кухня. От других вариантов Лиля отказалось. По ее словам, она влюбилась в нее с первого взгляда.
На кухню мы заходим с Тимом вместе. Он держит меня за руку и показывает, куда мне надо сесть. Сам же пытается залезть на высокий стул. Конечно же не справляется и начинает хныкать, а Лиля помогает.
В такие моменты мне тепло. Нет, это не моя семья, и я понимаю отчетливо. Но почему-то как-то щемить в груди начинает. Мила говорила, что я как морской камень. Изначально шершавый и неровный. И его просто надо обдать морской волной. Несколько тысяч раз, чтобы сгладить. Камушек должен стать обтекаемым. Так оно и есть. Эти волны происходили и на этой кухне в том числе.
Едим в тишине. Только Тим иногда покашливает: слишком часто погружает ложку супа в рот и начинает давиться.
– Я все! – счастливо заявил Тим. И сразу снимает с себя фартук с Маквином и пытается выбраться из высокого стула, – идем играть? – тянет ко мне маленькую ручку. А глазки хитрые, с задорными искорками.
– Малыш, иди пока. А Глеб доест и к тебе придет, хорошо?
Тим надул губы и сложил руки на груди. Пытается сделать серьезный и грозный вид.
– Не хочу.
– Тим, – говорю я, – дай мне доесть мамин суп, уж очень он вкусный. Тебе же понравился? Вот и я хочу опустошить тарелку. Договорились?
Тим насупился, но пререкаться не стал. В такие моменты, очень спорные, вспоминаю отца. И понимаю, насколько важна эта роль для каждого ребенка. Я не смогу Тиму заменить отца. Я банально не хочу. Это не мой путь, не моя семья, какими бы близкими мы не были. И в очередной раз я виню себя, что лишил этого милого ангела папы.
Он ушел к себе в комнату, откуда уже слышны звуки игрушечного двигателя и удары от столкновения маленькой феррари с дверью и стенами.
– Глеб, я хотела с тобой поговорить, – голос Лили такой вкрадчивый, словно она хочет признаться мне в чем-то постыдном. И будь я ее родителем, то непременно бы отругал ее. Так глупо взрослому человеку бояться взрослого.
– Слушаю, Лиля.
– У меня, – запнулась. Встала из-за стола и отошла к кухонному гарнитуру, – у меня свидание через несколько дней, – опускает взгляд и смотрит себе под ноги. На ней смешные серые тапочки с каким-то мультяшным котом.