Статус VIP. Первый курс - стр. 12
– Эй! Ты чего?.. – засуетился вокруг меня Валера. – Хочешь, мы прямо сейчас дождемся темноты и уйдем?.. Ну, не плачь, пожалуйста!
– Ага! В самый ливень! – всхлипнула я и уткнулась в подставленное плечо.
– Хорошо, – согласился он. – Давай, завтра.
Тем же способом, что и накануне, мы незамеченными вернулись на свой этаж.
– Где это ты ходишь второй вечер, перед отбоем? – ехидно спросила Анжела. – Уж не с Валерой ли закрутила? – прыснула она. – А то Стасик говорит, что он тоже где-то пропадает…
Сердце екнуло, но мне удалось взять себя в руки.
– Нет, – только и смогла ответить я.
– Ну-ну! – не отрываясь от обработки ногтей, почти безразлично сказала она.
Утром, позавтракав, мы пошли на наши первые занятия. Ничего криминального, о чем рассказывал Валера. Все интересно. Решила остаться на время, пока не случится чего-нибудь сверхординарного. Все! Пока! Убежала!
2.08.2013
Дорогой Дневник!
Не могу унять эмоций. Пишу в туалете. Отбой уже был, а я до сих пор нахожусь под впечатлением прожитого дня, не могу уснуть!
Первым уроком была Чувственность – доселе понятие для меня весьма расплывчатое. Я полагала, что это что-то типа сексуальности, но Павел сказал иначе. Занятие проходило в библиотеке, где на многочисленных мягких креслах каждый может принять удобную для него позу. Он обошел всю группу и, остановившись на мне, сидящей на ступеньке винтовой деревянной лестницы, прямо на уровне его глаз, произнес:
– Иногда под чувственностью понимается способность человека переживать аффективные состояния – иными словами, испытывать эмоции. Примечательно, что чувства – термин, однокоренной со словом «чувственность», сюда не относится. Эмоция всегда ситуативна, то есть существует «здесь и сейчас», будучи вызвана какими-то конкретными обстоятельствами, и потому кратковременна. Чувство же постоянно – это «долгоживущее» состояние, связанное с определённым объектом…
Я вспомнила круглый шарик винограда, упавший мне в лиф…
И во мне вспыхнуло пламя! Захотелось встать и при всех впиться поцелуем в его пухлые губы, прижаться грудью к его груди и обвить своими руками его шею! Он молчал. Смотрел на меня серьезно, будто чего-то ожидал.
Потом он что-то говорил об Аристотеле, Бэконе, Локке, но я не могла его слушать. Мне нравилось наблюдать за движениями его губ, изредка облизываемых быстрым языком. Смотреть на его шею с пульсирующей венкой… Первая пуговица рубашки расстегнута, а вторая…
Прозвенел звонок, и моего плеча коснулась чья-то рука сверху.
– Ты в порядке? – спросил Валера.
– Да, – выдохнула я. – Всё хорошо.