Статист - стр. 56
– А пистолет?
– Спрятал. Кажется, он его положил под себя или рядом в кресло. Ну, всё понятно. Можно сматывать удочки. Он так и будет сидеть, пока я не приду.
Кулибин сложил удочку, закрыл окно, посмотрел испытующе Роману в лицо и спросил:
– А ты придёшь? Может, лучше полицию вызвать?
– И раскрыть наши карты? Ну уж нет! Это моё дело, и только моё. Ты не переживай, Петрович, я справлюсь. Что бы ни случилось, ты ничего не знаешь.
– Тогда вот что, возьми мою игрушку – электрошокер. Авось пригодится.
– А я смогу им пользоваться? – с сомнением спросил Роман.
– Нет ничего проще. – Кулибин достал из ящика свою поделку. – Вот, смотри, поворачиваешь рефлектор – загорается лампочка. Переворачиваешь, отводишь в сторону предохранительный флажок и нажимаешь кнопку.
С этими словами он направил шокер на спинку кресла и произвёл выстрел. Два электрода с негромким хлопком вылетели из направляющих желобов, вонзились в мягкую ткань и через секунду вернулись в исходное положение. На Криницына увиденное произвело сильное впечатление.
– Недаром тебя прозвали Кулибиным, – сказал он с восторгом.
– Даром, даром! Что тот Кулибин работал за щелбаны, что я.
– Ладно, разбогатею, стану твоим спонсором. Будет у тебя всё, что пожелаешь, – пошутил Роман и уже серьёзно добавил: – Твой талант должен быть достойно вознаграждён.
– Да будет тебе. А то ещё подумаешь, что я жалуюсь. Лучше держи игрушку и будь осторожен, очень тебя прошу. Если что с тобой случится, то Жанка мне не простит.
– О, а Жанка тут причём?
– Ну как же, ты же у неё кумир. Она все уши про тебя прожужжала, какой ты мужественный, сильный и умный.
– Странно, я думал, что она обо мне совсем другого мнения. Дерзит и дразнит без конца.
– Да это она так, для форсу ёжика из себя строит, а вообще она добрая, даже покладистая, я бы сказал.
– Ладно, Петрович, я пошёл. Шокер обещаю вернуть в целости и сохранности, если, конечно, не придётся его использовать в качестве ударного инструмента. Увесистый чёрт.
– Бог с ним, используй, ещё сделаю.
– Тогда вперёд. А ты сиди тихо, что бы ни случилось. Помочь мне не поможешь, а себе навредить можешь. И о Жанке подумай.
Роман вышел, тихо прикрыв двери, и так же тихо спустился на свой этаж. К себе заходил уже не таясь. Щёлкнув выключателем в прихожей, он осмотрелся: никаких признаков чужого присутствия, все, даже самые мелкие, вещи на своих местах, даже штора на дверях в жилую комнату была в том состоянии, в котором он её оставлял, – каждое колечко на своём месте. Теперь всякий раз, уходя из дома, Роман запоминал расположение вещей с фотографической точностью. «Да, если бы не Кулибин»… – подумал он. А вслух произнёс: