Стать регентом - стр. 6
– Ты, случаем, умирать не собираешься?
– Почему? – только и мог он ответить, откинувшись на подушки.
Она затянулась.
– Да просто трахался, как в последний раз.
– Да нет, не в последний. – Окиянину уже хотелось, чтобы она ушла.
– Завтра встретимся? – девушка не глядя пошарила руками под кроватью в поисках колготок.
– Я позвоню, – он взглянул на часы, машинально отметив, что Варя должна была уже выйти из института со своим кавалером.
Варя, конечно, прекрасно понимала, что ее отношения с Окияниным («Оушеном», как она его частенько называла, переведя Окиянина в Море-Окияна, а потом и в английскую версию) нельзя назвать нормальными. Дружить с влюбленным в тебя мужчиной, тем более столь тяжело влюбленным, извращение. Желание, которое он к ней испытывал, Яр прятал истово, берег от взглядов, как девичью честь. Это и был вопрос гордости – еще не хватало и этого последнего унижения: знать, что она видит, что он… Иногда ему казалось, что если бы он попросил, то Варя пришла бы к нему в коммуналку на Васильевском, но разве о таком просят? Но порой было наплевать, что «не просят». В такие моменты голубые глаза Яра темнели, а Варя вдруг отворачивалась и начинала говорить о ерунде.
Впрочем, после того подслушанного разговора Окиянин понял, что просить никогда не будет.
Дело было за городом, они приехали на дачу к очередной ее подруге. Пока Варя и подруга готовили обед, Окиянин наносил воды с колонки. Подойдя к двери на кухню, он услышал:
– Да дай ты ему, Варька! Прямо ж сердце надрывается на него смотреть!
– Кать, – произнесла Варя совсем не своим, а каким-то больным голосом. – Не могу я. Ты думаешь, я не вижу, что он меня любит все эти годы и никто меня как он любить не будет?
– Ну, это положим, – раздался стук ножа, видно, он застал подруг за резкой салата. – Жизнь-то длинная. Чего головой-то мотаешь?
– Не могу я. Правда. Отторжение у меня какое-то на него. Со всеми могу, а с ним… Он странный, Оушен.
– В плане – псих?
– Нет, – Варя задумалась, а Яр затаил дыхание. – Есть в нем что-то ненормальное. Глаза голубые, холодные – ты же знаешь, я люблю карие. И – посажены очень близко.
Катя засмеялась. Потом Варя.
– Ладно, Катька, такова се ля ви. Один он меня любит, а меня от него физически воротит. Ни с кем другим такого нет. Хотя, думаю, в постели он должен быть очень ничего…
Яр тихо отошел от двери и долго держал голову под ледяной водой колонки.
На следующий день у него поднялась температура. Это был единственный раз, когда Варя пришла навестить его. Окиянин знал, что выглядит ужасно, весь в поту, с темными кругами под глазами, но ему было все равно. Она тихо сидела на краю его постели и говорила полушепотом о каких-то пустяках, поглаживая его влажную руку и изредка вытирая ему капли пота на лбу.