Старый Свет. Книга 1. Поручик - стр. 2
Я постучал в дверь землянки, услышал хриплое: «Да-а» – и вошел.
Солдаты повскакивали, а вахмистр Перец рявкнул:
– Смир-рна-а!
– Вольно, – скомандовал я, и солдаты уселись по местам.
– Ваше благородие, не хотите бараньей похлебочки?
– Это как это, господин вахмистр? Какая такая баранина? От тыловиков вроде не поступало…
– От них вообще мало чего поступает… Тут вчера цеппелин хутор разбомбил, люди-то в погребах спрятались, а баран вот не уберегся. Так хотите?
– А-а, давай.
Я подсел к котлу, взял чистую ложку и зачерпнул варева. Как говорила моя мама, пока горячее – пойдет.
Солдаты рассуждали о войне и политике. Меня им бояться было нечего, я пулеметной команде не начальство, да и вообще… Я мало кому начальство. Заместитель командира штурмроты, поручик, кавалер Серебряного креста четвертой степени. Солидно звучит, а? А по-настоящему – студент-недоучка, закончивший офицерские курсы по ускоренной программе и брошенный на фронт «затыкать дыры».
Солдаты говорили.
– Когда этих побьем, что делать будем?
– Вон Степной фронт с лоялистами не справляется. Небось туда перебросят. Нет, вахмистр, ты вроде умный мужик, можешь мне объяснить, как можно быть такой сукой, как лоялист?!
– Ладно тебе, Панкратов! Хорош кипятиться! Мы здесь с тобой баранью похлебку наяриваем, а лоялисты, небось, сухпай фирменный, оттуда…
– Да хоть икру красную! Нет, я понимаю – Протекторат. Воюют себе и воюют. Как люди. Ясно, где наши, где чужие, кто друг, а кто – не очень. Одно слово – цивилизация! А лоялисты? Вроде ж свои в доску, а ведь хуже зверей! Господин поручик, что скажете?
Я отложил ложку и посмотрел на Панкратова. Это был молодой голубоглазый солдат одного со мной возраста. Волосы коротко пострижены, на щеке – свежий шрам. Наверное, идейный.
– А я вот что скажу, рядовой Панкратов. Мы сейчас воюем за что, как думаешь?
– Как это? За Его Высочество Регента, Святую Веру и Великую Империю! – он так и произнес это все, с большой буквы.
Я заметил, как вахмистр улыбнулся уголком рта и пригладил усы, чтобы скрыть улыбку.
– Рядовой Панкратов, – медленно проговорил я, – не знаю, как вы, а я воюю за то, чтобы мои близкие не голодали, чтобы мы с вами через пару лет могли спокойно работать, и, кроме того, чтобы ни я, ни вы, ни какой-либо другой наш человек не унижался перед чужим дядей. А обеспечить это все может только, как это? Его Высочество Регент, Святая Вера и Великая Империя, которой пока нет. Но обязательно будет.
Панкратов смотрел на меня непонимающе все время, пока я высказывался, и только под конец, когда я начал говорить, ну, все с большой буквы, он утвердительно кивнул. А потом спросил: