Старый Лис на окраине леса - стр. 7
Курами теперь занимался кот. Раньше они его и не увлекали особо, но после уроков Лиса пристрастился, вошёл во вкус и обитал по большей части в курятнике, тоже о чём-то ведя с ними беседы.
Человек колол дрова, наводил порядок, готовил, потом затопил баню и вымылся. И вечером, когда темнота скрыла деревья и легла тенями у самых окон, они вновь собрались вместе – поговорить вообще и обсудить завтрашний такой важный день.
– Тебе бы ещё жену привести… – Лис во всём видел практический смысл, – дом у тебя хорош, если поправить, а она здесь цветов насадит, занавески обновит. Со зверями разными разговаривать будет, кормушки для птиц повесит правильно…
Человек как раз заворачивал в лепёшку сыр – угощенье ему, Лису.
– Где ж её найти? Мало таких. Я лично ни разу и не встречал, – сказал так спокойно и грустно, как давным-давно решённое и принятое сердцем. – А чужая здесь к беде, сам понять можешь.
Зажёг свечу.
– Лис, а ты свою родню помнишь? Ну, хоть кого-нибудь? Колыбельную какую или просто событие, ведь помнишь? Расскажи, пожалуйста.
– О, а это интересно, – Кот запрыгнул на колени, – давай, рассказывай, Лис. У нас, котов, память короткая, и то… Я маму свою иногда во сне вижу, вылизывает и журит, а проснёшься – какая она, хоть цвет – убежало, проскочило воспоминание меж усов, будто и не было. Маленький я зверь, и память у меня такая же. Так хоть ты расскажи.
Кот замурлыкал и закрыл глаза. Приготовился слушать.
Часть вторая. Колыбельная Лисы
Глава 1
– Когда тебя не станет, вся твоя жизнь уйдёт в землю. Почти все воспоминания, даже самые важные, распадутся. Никто не подберёт их сокровищем и не примет, если ты, конечно, не расскажешь о них тому, кто запомнит. Знай, милый.
– Я вчера мастерил кораблик, мама. Пускал по воде, он доплывал до самой ограды, но там запруда из снега. Это воспоминание тоже исчезнет? Ведь я так люблю играть, неужели и оно утеряется?
– Да, сын. Оглянись: люди и мы тоже, почти всё, что знаем, забираем с собою. А далеко не унесёшь: воспоминания тяжелы. Они опадают здесь, на границе жизни, как одежда, и уходят земле.
Он ластился к материнским коленям, щекой и кончиком носа играя локоном её волос, ярких, как солнце, вдыхал знакомый аромат. Это тоже была игра: отыскать в букете запахов, приносимых матерью от кухни, двора, встреченных по пути людей и животных, от трав и цветов, которых она случайно коснулась краешком платья – во всём этом многообразии узнать и выудить родной и любимый её след.
А мама продолжала:
– Слёзы твои отойдут воде. Я много плакала. На целую реку, наверное, хватит моих слёз. А ты не плачь лишний раз: наши слёзы – это и болота и топи тоже, понимаешь?