Старый год - стр. 53
– После обеда не уходи, – сказал Кюхельбекер. – Мне надо с тобой поговорить.
– Хорошо. А что будет с Люськой?
– Она пойдет переваривать пищу, – объяснил старик. – Я думаю, что ей подберут неплохую комнату с мягкой постелью и придадут двух сторожей, чтобы берегли от всяких волнений.
– Но она хочет быть со мной.
– Она сама не знает, чего ей хочется. Не забудь, что ты у нее – только замена счастья и безопасности. А ведь она – оторванный листок, и, если отыщется другой сук, к которому можно приклеиться, она тебя бросит.
– Я ей не навязываюсь. – Егор был покороблен этими словами Кюхельбекера. И еще декабрист, борец за свободу! Не может понять, что ребенка надо оберегать.
– Только не говорите мне, – поморщился старик, – что Люси нежное создание и ее нужно оберегать. Она самая обычная маленькая женщина и вскоре с наслаждением будет тиранить мужчин.
– Ей только двенадцать лет!
– Жены фараонов и турецких султанов в двенадцать лет хозяйничали при дворе.
– Пускай она сама скажет, – возразил Егор.
– Эй, Егор! – крикнул император. – У тебя найдется после обеда полчасика поговорить со старым царем?
Егор бросил взгляд на Кюхельбекера. Тот кивнул.
– Разумеется, – сказал Егор. – Разумеется, ваше величество.
Тут поднялся Дантес и произнес тост за здоровье императора.
– Вы были раньше знакомы? Там? – неожиданно для себя спросил Егор у Кюхельбекера.
– Нет, я был арестован до того, как этот мерзавец появился в Петербурге. Я бы грудью заслонил Александра. Сашу Пушкина. Я звал его Сашей. Он меня – Кюхлей.
– Чудо, – сказал Егор, – что я с вами за одним столом сижу.
– К сожалению – трезвая реальность. С сумасшедшим тираном, бесправными низами и безнадежно слабой интеллигенцией.
– Но надо что-то делать!
– Вот именно! Я тут нашел несколько любопытных людей. Но не уверен, не являются ли они самозванцами. Один называет себя Кантемиром. Есть у нас граф Аракчеев. Вон там сидит.
Граф Аракчеев оказался высоким сухим джентльменом в милицейском мундире, увешанном множеством ветеранских значков.
– А Чапаева у вас нет? – спросил Егор.
– Ах, молодой человек, – сказал Кюхельбекер. – Вы еще не вжились в наш мир. У нас свои законы, свои обычаи, свои развлечения. Борьба с тиранами входит в их число. Есть Чапаев. Но сюда он не придет. Он с ветеранами.
Врет, вдруг понял Егор. Неизвестно как, но понял наверняка. И про Кюхельбекера врет, и про заговор, и, конечно же, про графа Аракчеева. Зачем только – непонятно.
– Может, вам было бы лучше вернуться? – спросил Егор. – Вернуться домой?
Старик засмеялся, и в смехе было слышно, какой он старый.