Старый год - стр. 18
– Пошли, – сказала Люська и, взяв Егора за руку, потянула за собой.
Пыркин пошел впереди.
– Тут недалеко, – сказал он. – У речки живем. На Воробьевых горах, у речки.
– На Ленинских горах? – догадался Егор.
– Называй как знаешь. Может, они и Ленинские, если он с Огаревым тут клятву давал на верность народу.
– Нет, – попался на удочку Егор. – С Огаревым тут клятву давал Герцен.
– Точно, – хмыкнул Пыркин. – Ленин давал клятву с Троцким.
И громко засмеялся. Пыркин не умел иначе смеяться. Он смеялся, широко открыв рот, зубы наружу, щеки трясутся, нос болтается – ну как будто индюк смеется. Только очень отощавший индюк.
Пыркин наступил на стекло, подпрыгнул, задрал ногу и стоял на одной, выковыривая стекло из черной подошвы.
Они прошли мимо круглой громады нового цирка, некоторые стекла его были еще целы. Слева поднимался из пустыря университет, справа пошли причудливые здания Детского музыкального театра. Когда переходили улицу, Егор непроизвольно посмотрел налево.
– Нет здесь троллейбусов, – сказал Пыркин.
За бензозаправкой у Дома пионеров стояло несколько избушек. Еще одна деревня. Пыркин немного прихрамывал, горлышко бутылки высовывалось из кармана пальто. Люська семенила рядом с ним. Егор чуть отстал и попытался прогнать это бредовое видение. Он зажмурился и сосчитал до десяти. Дальше считать не решился, чтобы не упасть. Открыл глаза, но ничего не пропало: на фоне серого неба шагали две фигуры. Впереди сутулый Пыркин в черном пальто, один рукав оранжевый, за ним в клетчатом пальтишке девочка Люська.
– Ты в каком классе учишься? – спросил Пыркин, не оборачиваясь.
– В девятом.
– Может быть, я тебе буду курс истории читать, – сказал Пыркин, – чтобы ты не отставал от программы. Мы тебе и физика найдем. Есть у нас один.
Егор пожал плечами – предложение звучало глупо.
– Меня называй Вениамином Сергеевичем, – сказал Пыркин. – Я не люблю, когда по фамилии называют старших, словно алкоголика какого-то.
– А здесь много людей? – спросил Егор.
– Есть люди, – ответил Пыркин.
– А вас с милицией искали, – почему-то повторила Люська. – Овчарку приводили.
– Слышал, слышал! – сказал Пыркин. По мере приближения к реке он становился трезвее и собраннее. – К сожалению, у меня сманили Жулика. Это была очень нужная собачка. В экспедиции никогда без Жулика не ходил. Жулик нелюдей чует.
– Кого?
– Увидишь, – сказал Пыркин. – Без них не обойдешься. Из-за них, скажу тебе, кроме меня, никто из наших в экспедицию не ходит.
Дорога нырнула вниз, прорезая обрыв к реке, но они пошли стороной, по голому крутому склону.