Старый альбом. Очерки о «звездах» советской эстрады - стр. 54
После войны в 1945-ом без копейки денег, в кирзачах и фуфайке явился в приемную комиссию Киевской консерватории и был зачислен на вокальное отделение в класс Ивана Паторжинского, выдающегося украинского певца. Голодал, ночевал иногда просто в беседке на улице. Про одежду и говорить нечего.
Вот тогда-то на Дмитрия Гнатюка обратил внимание Григорий Веревка, руководитель знаменитого украинского народного хора. Взял к себе в коллектив, даже зарплату выплатил за два месяца вперед, что поддержать. Именно в те два месяца хор Веревки пригласили в Москву, на концерт по поводу юбилея Сталина. После концерта в Большом театре к Веревке подошел чиновник и попросил дать солиста на закрытый концерт – исполнить несколько украинских песен. Веревка предложил Гнатюка. Так студент третьего курса Дмитрий Гнатюк пел перед самим Сталиным знаменитую «Дывлюсь я на небо».
В 1951 году Гнатюк закончил Киевскую консерваторию и стал солистом Киевского театра оперы и балета, в котором начал выступать ещё студентом с 1948 года и с которым не расставляя уже больше никогда. В 1988-ом Дмитрий Михайлович стал художественным руководителем и главным режиссёром этого главного театра Украины. А параллельно с исполнением на сцене ведущих партий в самых крупных постановках театра – выступления с сольными программами, записи в студии, на радио и телевидении, гастрольные поездки по всему миру.
Как-то в середине 1970-х во время трехмесячных гастролей по странам Африки вождь местного племени туарегов, семья которого состояла из 150 жен и бесчисленного количества детей, был настолько впечатлен пением Дмитрия Гнатюка, что решил подарить певцу дочь от своей самой любимой жены. Отказываться было неудобно, брать же такой подарок советскому человеку и подавно было нельзя. Так что певец тогда пообещал заехать за девочкой в конце гастролей… и обманул…
А после завершения сольной программы в знаменитом концертном зале Корнеги-Холл в Нью-Йорке публика устроила овации и требовала петь «на бис». Дмитрий Гнатюк начал выполнять просьбы публики, пока это пение «на бис» не переросло в полноценное третье отделение. Закончив петь, певец ушел в гримерку. Но толпа зрителей бросился за ним брать автографы. Дверь не выдержала и сломалась. Импресарио, который ангажировал этот концерт, потом жаловался, что ему пришлось платить дополнительно – за время третьего отделения и поломанные двери…
Подобную картину невероятного ажиотажа можно было наблюдать во время выступлений певца в Канаде и Польше, в Болгарии и Японии, в США и, конечно, дома в Советском Союзе.