Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище) - стр. 22

— А нам? — потребовала тощая.

— Вон яйца, вот плита. Дерзайте, — ответила я, накладывая себе в тарелку глазунью.

Острый подбородок Супового набора задрожал.

— Готовить? — прошипела она, алчно наблюдая за моей трапезой. — Самой? Я леди. Это ниже моего достоинства. Я тебе что, челядь какая-то?

— Ну значит, голодай, — пожала я плечами и под двумя жадными взглядами отправила в рот кусочек яркого полужидкого желтка. — Кто не работает, тот не ест.

Дверь захлопнулась с такой силой, что зазвенело стекло на полках серванта, однако уже через минуту приоткрылась опять, впустив в кухню робеющую толстушку.

— Мэри, — Иветта бочком протиснулась к плите и взглянула на нее испуганными глазами, будто не плита это была, а монстр, готовый ее сожрать. — Ты мне поможешь? Я никогда не готовила.

Она взяла из корзинки яйцо с таким видом, словно боялась, что оно взорвется в ее руке.

— Очень кушать хочется, — жалобно протянула она.

Что ж, стремление к труду надо поощрять.

Быстро покончив с завтраком, я встала у плиты рядом с Иветтой и принялась руководить процессом.

— Так, сковорода еще не остыла, и масла на ее дне для готовки хватит. Не надо нам лишнего жира.

Толстушка слушала меня и кивала с серьезным лицом, будто готовилась к сложной, ответственной миссии. Вот умора! На секунду мне стало жалко эту избалованную девицу. Могла бы вырасти нормальным человеком, если бы ее правильно воспитали.

— Возьми яйцо и разбей его в сковороду.

— Как разбить? — в серых глазах Иветты отразилась растерянность. Она смотрела на меня доверчиво и с благоговением, словно я была богиней кулинарии.

— Да вот хотя бы о стенку сковороды.

— Прямо вот об это? — моя ученица с сомнением коснулась закопченного чугунного края.

— Да. Не робей.

Иветта переступила с ноги на ногу, затем глубоко вздохнула, собираясь с духом, и сделала так, как я велела.

— Ой.

Часть скорлупок полетела в шипящее масло, часть — запуталась в вязкой смеси желтка с белком.

— Ничего, первый блин всегда комом, — успокоила я расстроенную девчушку. — Выше нос. Сейчас исправим.

Деревянной лопаткой я принялась выковыривать скорлупу, попавшую в яйцо.

— А теперь давай и второе туда. Только аккуратнее.

В этот раз у Иветты все получилось идеально. Глазунья не растеклась, ничего лишнего в нее не попало. Яркое выпуклое солнце в центре круглого облака.

Гордая собой толстушка, как ребенок, захлопала в ладоши.

— Смотри, Мэри, смотри! — воскликнула она. — Какая красота! Это я сделала. Сама!

Ее щеки раскраснелись, лицо озарила широкая улыбка, и на миг Иветта стала почти хорошенькой. Больше не хотелось называть ее свинюшкой.