Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище) - стр. 13

— Не отдавайте ей ничего!

— Маменька, ты же обещала!

Пухлые щеки свинюшки тряслись. Худое лицо Клодетты пошло пятнами, черты еще больше заострились. Глаза обеих девиц яростно сверкали, из распахнутых ртов раздавались звуки, которые были похлеще визга циркулярной пилы. Сестрицы размахивали руками. От их общего истеричного крика мистер Годар досадливо морщился. Вдвоем они устроили такой балаган, что гость не выдержал.

— Хватит! — стукнул он себя по колену. — Пожалуйста, леди, замолчите.

Но леди не унимались.

— Зачем ей деньги на том свете?

— Она же сгинет! Вы же не позволите ей забрать с собой в могилу целый мешок золота?

— Нам нужнее. К нам свататься скоро пойдут.

— Да, да! Ее жизнь кончена, а наша только начинается.

— Тихо, девочки! — вот уже и мачеха устала слушать эти плаксивые вопли, тем более городской советник всем своим видом показывал недовольство. Хмурился, поджимал губы, громко сопел.

Извинившись за поведение дочерей, леди Дельфина повернулась ко мне и с напряженной, насквозь фальшивой улыбкой проговорила:

— Мэри, дорогая, ну зачем тебе деньги, в самом-то деле?

Взглядом маленьких хищных глазок она впилась в меня, как кобра впивается в свою жертву зубами. Нервничая, леди Дельфина крутила туда-сюда большую нефритовую брошь под горлом.

— Как зачем? — я вскинула брови в притворном удивлении. — Да хотя бы башмаки новые купить. Мои-то все в дырках, вот-вот развалятся. — Я показала мачехе, а заодно и всем присутствующим свою старую, стоптанную обувь. Пусть змеюке будет стыдно перед гостем за то, что ее падчерица ходит в обносках. — До Блэквуда далеко. Как я пойду в таких башмаках по снегу? Ноги все себе отморожу.

— Да какая разница, ты же все равно умр… — запальчиво начала барышня Суповой набор, но маменька вовремя зажала ей рот ладонью.

— Возьми сапожки Клодетты, они новые и должны быть тебе впору.

Глаза тощей округлились, она возмущенно замычала в ладонь матери.

— Да если б дело было в одной только обуви, — картинно вздохнула я и оттянула в стороны длинную юбку, всю в заплатках из разных кусочков ткани. — Как же я покажусь чудовищу в таком виде? Оно же оскорбится. Решит, что жители Ниена его не уважают, раз принесли ему в жертву замухрышку-оборванку, — я послала рыжему многозначительный взгляд. Мужчина задумчиво постучал пальцем по подбородку.

— Ты можешь взять платье одной из моих дочерей, — нашлась мачеха, но взглянула на свою старшенькую, этого румяного колобка, затем на младшенькую — Кощея в юбке и приуныла. В нарядах первой тростиночка Мэри просто утонула бы, а в платья второй даже при своих скромных габаритах не влезла бы и при большом желании.