Старт Cтраны Советов. Революция. Октябрь 1917 – март 1918 - стр. 15
Приглашение Викжеля было оглашено также ВЦИК, который направил на переговоры умеренного большевика Д. Рязанова.
Характерно, что Ленин, выступая 29 октября, тоже демонстрировал приверженность идее левой коалиции, но говорил о ней в прошедшем времени – как об уже упущенном шансе: «Не наша вина, что эсеры и меньшевики ушли. Им предлагали разделить власть… мы хотели советского коалиционного правительства».[63]
В 19 часов 29 октября в здании Викжеля начался первый раунд переговоров. Они шли под председательством левого эсера А. Малицкого – главы Викжеля. Участвовали представители восьми партий и девяти организаций, в том числе Л. Каменев и Г. Сокольников от большевиков, Ф. Дан, Ю. Мартов и другие от двух фракций меньшевиков, П. Гендельман и Якобин от эсеров, Б. Малкин от левых эсеров, А. Рыков от СНК, большевик Д. Рязанов от ВЦИК, энес С. Знаменский, С. Ванштейн от КСРР, представители Объединенной еврейской социалистической партии, Еврейской социал-демократической рабочей партии, Польской социалистической партии, объединенных интернационалистов, Петроградской гордумы, ЦИК I созыва, Всероссийского крестьянского Совета, Союза почтово-телеграфных служащих и других союзов служащих.[64]
Малицкий огласил предложения Викжеля, и Каменев поддержал их с условием, что новое правительство будет ответственно перед ВЦИК Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.[65] Но в частном разговоре с эсером С. Раппопортом (Ан-ским) Каменев признал, что «наши товарищи гораздо левее нас. Они отвергают всякие компромиссы. Нам приходится бороться на два фронта».[66]
Представители эсеров, меньшевиков и КСРР не пожали протянутую умеренными большевиками руку. Гендельман заявил: «Мы считаем немыслимым создание правительства, в которое входили бы большевики». Его поддержал Дан: раз большевики – виновники заговора, то они не должны входить в новое правительство, которое может быть создано только на платформе КСРР.
Малицкий убеждал собравшихся, что нужно «положить конец братоубийственной войне».[67] С ним был солидарен Мартов, который убеждал собравшихся, что выяснение межпартийных отношений с помощью оружия приведет к краху демократии, и был, конечно, прав, но правых коллег не убедил. Как и правые большевики, Мартов считал, что «если обе стороны согласны признать демократическую власть, то уже вопрос о личном и партийном составе этой власти остается второстепенным». Он справедливо видел угрозу демократии в гражданской войне, которая может открыть путь правой реакции, но не учитывал пока, что демократия может быть уничтожена марксистской и рабочей (по названию) партией.