Старовер - стр. 27
Пётр оказался человеком простым и разговорчивым, тюремный быт отнюдь не озлобил его и не превратил в циника. Он внимательно выслушал рассказ Михаила. Посочувствовал.
– М-да… И я когда-то из деревни уехал. Пятому сыну в семье ничего не светит… – вспоминал он. – Подался сначала в Тюмень, на заводе литейном горбатился. Почернел весь… Да потом с закадычным дружком перебрался в Тобольск. Только пути-дорожки наши разошлись: я в надзиратели пошёл, а он – в карманники. Встретились, годы спустя, – по разные стороны решётки. Ладно, приказано тебя ввести в курс дела. Завтра в шесть утра моя смена – со мной пойдёшь, всё расскажу, всё покажу. Если что непонятно – спрашивай. С другими надзирателями лишний раз в разговор не вступай. Живи по правилу: слово – серебро, молчание – золото.
В тот же день Михаила поставили на довольствие, отужинал он в столовой для надзирателей. Кухарили и поддерживали порядок здесь женщины из заключённых – всё лучше, чем на кирпичном заводе надрываться. Михаил также заметил, что некоторые надзиратели многозначительно переглядываются с подавальщицами. Пётр шёпотом пояснил:
– Службу покидаем нечасто, а бабу хочется. А те, что при столовой и кухне подъедаются, – проверенные лекарем, чистые, заразу не подцепишь. Только здеся уже у каждого свои пристрастия…
Спал на узкой солдатской кровати в эту ночь Венгеров крепко. Снилось Спасское, покойная жена, Колька Хлюст… Пробудился Михаил по привычке засветло – подъём для надзирателей был в пять утра. Заступление на смену – в шесть.
Младшие надзиратели умылись, надели черную форму, подпоясались ремнями, расправили портупеи, проверили револьверы системы Смит-и-Вессон в кобуре из черной юфтевой кожи[19].
Младшему составу обувь не выдавали – Михаил натянул свои любимые сапоги из оленьей кожи, подаренные Николаем на свадьбу.
– Ещё намедни твою справную обувку заметил, – сказал Пётр, расчёсывая деревянным гребнем густые с проседью волосы.
Михаил тяжело вздохнул.
– Подарок друга… на свадьбу…
Позавтракали надзиратели ячменной кашей в столовой. Затем – заступили на смену.
Михаил прижился на новой казённой службе, освоил все её тонкости: как правильно обыскивать вновь прибывшую партию арестантов, как проводить утреннюю и вечернюю переклички, как распределять работу с вечера и подавать сведения старшему надзирателю. Научился Михаил поддерживать порядок во вверенных ему камерах, за нарушение нещадно отправлял в карцер. А также брал мзду потихоньку за передачу записок на волю и обратно, за водку, за второе шерстяное одеяло, за упаковку заварки и колотый сахар и, разумеется, за свидание с родственниками. Особенно с жёнами и любовницами, на то Михаил выделял карцер с матрацем и одеялом.