Старость не радость, или замуж не напасть - стр. 3
— Заказал эти блюда, — широким жестом он указал на стол.
Стол, который должен был меня поразить, выглядел теперь весьма уныло.
Ботва в салатах печально поникла, горячее превратилось в холодное, если не в ледяное, бусинки красной икры, украшавшей закуски, скукожились. Знаменитый фирменный шницель от шеф-повара теперь по внешнему виду напоминал подошву.
— Для чего я все это делал? — после паузы спросил он.
— Для чего? — эхом повторила я.
— Для того чтобы ты все испортила, — припечатал он. — Ты всегда соответствовала моим жестким требованиям к женщинам. Принцип трех «П», помнишь? Но сегодня ты показала, что не соответствуешь моему золотому стандарту.
По моей щеке медленно скатилась слеза. Ну все, прощай, колечко с бриллиантиком! Не бывать свадебке.
— Но, Ядвига, я человек благородный, — продолжил он, вселяя в меня надежду.
«Потому обязан на тебе жениться», — мозг услужливо подсказал завершение его фразы.
— Потому не могу отпустить тебя без прощального подарка, — он сделал знак официанту и тот спустя минуту принес поднос с высоким бокалом из матового стекла.
— Это шампанское, — пояснил мой теперь уже бывший жених.
А то я, дура, не вижу. Ну ладно с паршивой овцы хоть шерсти клок. Долгие месяцы окучивания, и что в итоге? Бокал игристого? Я истерически рассмеялась, схватила бокал и выглушила его залпом. Слишком поздно я почувствовала что-то твердое — в момент, когда оно застряло в горле, мешая вдохнуть. Твою мать, никак колечко с бриллиантом!
Безуспешно я пыталась хоть куда-то протолкнуть его. Ни выходить, ни продвигаться дальше кольцо не собиралось. Воздуха не хватало. Я рухнула на пол, стянув на себя скатерть со всей сервировкой. Кто-то испуганно кричал:
— Врача! Врача!
А меня накрыла темнота.
Очнувшись, я поняла, что лежу на чем-то жестком. Мои руки до сих пор царапали шею. В горле неприятно саднило. Кто-то перьями или пуховкой осторожно водил под моим носом, стараясь привести меня в чувство. Я громко чихнула и открыла глаза. Оказалось, что это никакая не пуховка, а кошачий хвост, прилагавшийся к черному коту, поразительно похожему на того, что сегодня бросился мне под ноги.
Было бы логично, если бы я очнулась в ресторане рядом с одумавшимся Костенькой или в больничной палате. Но нет. Я лежала на полу в странной комнате. Явно нежилой. Она походила на сарай, в который стащили весь хлам, доставшийся в наследство от родственницы, жившей во времена царя Гороха. Догадка про сарай была бы всем хороша, если бы не большая русская печь, занимающая чуть меньше половины пространства. Значит, это какой-то заброшенный деревенский домик, куда, судя по ковру пыли на полу и густой паутине, давно никто не заглядывал. Паутина серыми клочьями свисала с низкого потолка, оплетала и бревенчатые стены, и самодельную мебель, и закопченные чугунки. Вся обстановка выглядела пугающей. Никак Петрович меня сюда в наказание привез. Кто знает, на что способны разозленные магнаты.