СТАРОСТЬ или СТАРШЕСТЬ? Восхождение по возрастам - стр. 2
Такие люди и служат ориентирами, показывающими, что существует состояние, для которого слово «старость» не годится.
Пугало, созданное из страшилок
Мир должен быть оправдан весь,
Чтоб можно было жить!
Константин Бальмонт, 1867—1942
Как так получилось, что из старости сделали кошмар, ожидающий каждого?.. Сколько человеческих сил и воображения потрачено на это старательно созданное пугало!
Когда-то непослушных детей стращали Букой или Бабаем. Вроде бы это вышло из моды. Но неистребима привычка выросших детей запугивать самих себя и друг друга СТРАШИЛИЩЕМ СТАРОСТИ. Ужасным временем болезней, инвалидности, физического безобразия. Временем неконкурентоспособности, отбрасывания на периферию жизни. Временем невостребованности, пренебрежения со стороны людей и общества. Временем одиночества, дряхлости, слабости, бессилия, слабеющей памяти, поглупения, даже маразма!.. Временем неотвратимого приближения смерти!.. Нет, нет, лучше вообще не думать о таком ужасе!..
А если и стоит подумать о собственной старости – то лишь ненадолго, чтобы понять суровый житейский закон: надо запасаться деньгами и собственностью, пока можешь их добывать. Надо стараться как можно дольше выглядеть молодым. Следить за модой, делать подтяжки, инъекции, садиться на диеты, искать омолаживающие средства. Всё что угодно – лишь бы как можно дольше избежать объятий СТРАШИЛИЩА!.. Чур меня, чур!..
Да и многие авторитетные люди не упустили случая припечатать старость. По словам Генриха Манна (1871—1950) «Старость – самая безнадёжная из всех болезней». Мартин Лютер (1483—1546) ещё резче: «Старость – живая могила». Франсуа Ларошфуко (1613—1680), истинный француз, не преминул подчеркнуть: «Старость – преисподняя для женщин». А вот и женский голос, Марины Цветаевой (1892—1941): «Старость: никогда – ничего».
(Старец:) – Ох, мне прямо самому себя стало страшно… То ли я болезнь, то ли могила, то ли вообще ничто. Но вот же я, живой и даже вполне довольный своими солидными годами!..
Клевета непонимания
Понимание не приходит без усилия и есть сопротивление заблуждениям, которые навязываются под видом чего-то само собой разумеющегося.
Александр Зиновьев, 1922—2006
Была бы старость физическим или юридическим лицом, вполне могла бы подать в суд за клевету. Привлечь к ответу всех тех, кто изображает её страшилищем. Точнее, ответчиком можно было бы назвать нечто общее, соединяющее всех её обидчиков: непонимание.
Какая судебная инстанция взялась бы за это дело?.. Можно было бы пофантазировать, но зачем? Не так уж и важно. Важно – кто на чьей стороне. Я бы пошёл в команду адвокатов старости. Лишь бы квалификации хватило. Не юридической практики, а просто здравого смысла.