Старинное древо - стр. 20

в критический момент выручают героя. Помогать надо тогда, когда это позарез необходимо. Если у меня есть возможность сделать добро – я его должен сделать. Тогда я получаю моральное право рассчитывать на ответную услугу. Неважно, с чьей стороны. Даже лучше, если происходит круговорот добра. Например, окрепнешь ты, станешь на ноги, отыщешь такую же смышлёную девчонку и поможешь ей, как однажды помогли тебе. Как знать, вдруг она окажется моей внучкой или правнучкой, которой сам я уже не смогу ничего сделать. Так и вернётся ко мне твой должок. Главное – носить его в сердце, а не стряхивать, как рукавицу. Желание за всё рассчитаться сполна и сразу – слишком простой уход от ответственности. Поэтому и не мечтай расплатиться со мной сегодня или завтра. Так легко не отделаешься! Твой долг отныне – нести эстафету добра. Россия наша, уж извини за высокопарность, стояла на этом и стоять будет. А всякие бартеры иноземные ты из головы выкини: они только для торговли годятся. Долг земной – это не товар.

Интересно, что она на это скажет.

– Ой, я вас, кажется, узнала. Вас раньше часто по телевизору показывали. Вы вроде бы депутатом были, – восторженно произнесла Виктория, и Александр испытал желанное чувство гордости за оставленный им в народной памяти след. Если даже девица, бывшая в ту пору подростком и жившая в провинции, помнит его интонации, манеру говорить, убеждать, значит, они чего-нибудь да стоят, значит, ещё пригодятся и востребуются. Нравоучитель в нём мигом отошёл на второй план, уступив место оратору, трибуну:

– Да, был. Моим словам доверяли миллионы людей. И ты должна мне доверять.

В этот момент за окном стало заметно темнее. Видимо, миновали какой-то подмосковный городишко и въехали в совершенно неосвещаемую полосу дачных посёлков. Из-за двери послышался голос проводницы:

– Санитарная зона кончилась. Туалеты открыты. Можно идти умываться.

– Наверное, пора укладываться, – сказал Александр. – Начнём с верха. Кто у нас наверху?

– Я, – бодро отозвалась Виктория.

– Тогда вперёд, на санобработку.

Пока соседка отсутствовала, он переоделся в пижаму и достал из чемодана туалетные принадлежности. Среди них и мыло, и полотенце, и даже туалетная бумага: казённое имущество ещё с советских времён вызывало у него брезгливое чувство, хотя в последнее время оно стало заметно лучше.

Вернувшаяся Виктория быстро, без помощи лестницы, взгромоздилась на верхнюю полку, где ей и в самом деле было удобней.

– Можно, я почитаю на ночь? – спросила она.

– Конечно. Мне это нравится вдвойне: во-первых, тогда смогу заняться тем же и я. Во-вторых, приятно встретить родственную душу, особенно среди современной молодёжи, не очень-то жалующей вниманием книги. Ты что читаешь?