Старик и море. Рассказы (сборник) - стр. 17
«Ни разу в море я не видал ничего печальнее, – подумал старик. – Мальчику тоже стало грустно, и мы попросили у самки прощения и быстро разделали ее тушу».
– Жаль, что со мной нет мальчика, – сказал он вслух и поудобнее примостился к округлым доскам носа, все время ощущая через бечеву, которая давила ему на плечи, могучую силу большой рыбы, неуклонно уходившей к какой-то своей цели.
– Подумать только, что благодаря моему коварству ей пришлось изменить своей судьбе!
«Ее судьба была оставаться в темной глубине океана, вдали от всяческих ловушек, приманок и людского коварства. Моя судьба была отправиться за ней в одиночку и найти ее там, куда не проникал ни один человек. Ни один человек на свете. Теперь мы связаны друг с другом с самого полудня. И некому помочь ни ей, ни мне».
«Может быть, мне не нужно было становиться рыбаком, – думал он. – Но ведь для этого я родился. Только бы не забыть съесть тунца, когда рассветет».
Незадолго до восхода солнца клюнуло на одну из наживок за спиной. Он услышал, как сломался прут и бечева заскользила через планшир лодки. В темноте он выпростал из чехла свой нож и, перенеся всю тяжесть рыбы на левое плечо, откинулся назад и перерезал лесу на планшире. Потом он перерезал лесу, находившуюся рядом с ним, и в темноте крепко связал друг с другом концы запасных мотков. Он ловко работал одной рукой, придерживая ногой мотки, чтобы покрепче затянуть узел. Теперь у него было целых шесть запасных мотков лесы: по два от каждой перерезанной им бечевы и два от лесы, на которую попалась рыба; все мотки были связаны друг с другом.
«Когда рассветет, – подумал он, – я отрежу ту наживку, которую опустил на сорок саженей, а лесу тоже присоединю к запасным моткам. Правда, я потеряю двести саженей крепкой каталонской веревки, не говоря уже о крючках и поводках. Ничего, это добро можно достать снова. Но кто достанет мне новую рыбу, если на крючок попадется какая-нибудь другая рыба и сорвется эта? Не знаю, что там сейчас клюнуло. Может быть, марлин, а может быть, и меч-рыба или акула. Я даже не успел ее почувствовать. Надо было побыстрее от нее отвязаться».
Вслух он сказал:
– Эх, был бы со мной мальчик!
«Но мальчика с тобой нет, – думал он. – Ты можешь рассчитывать только на себя, и хоть сейчас и темно, лучше бы ты попытался достать ту, последнюю лесу, перерезать ее и связать вместе два запасных мотка».
Он так и сделал. В темноте ему было трудно работать, и один раз рыба дернула так, что он свалился лицом вниз и рассек щеку под глазом. Кровь потекла по скуле, но свернулась и подсохла, еще не дойдя до подбородка, а он подполз обратно к носу и привалился к нему, чтобы передохнуть. Старик поправил мешок, осторожно передвинул бечеву на новое, еще не натруженное место и, передав весь упор на плечи, попытался определить, сильно ли тянет рыба, а потом опустил руку в воду, чтобы выяснить, с какой скоростью движется лодка.