Старая ветошь - стр. 17
Любил отец отвечать на письма родных, они читали и восхищались его «литературным талантом». Отец окончил обычную сельскую школу, но был у него замечательный литератор, прошедший три войны, который писал стихи, по доносу был привлечён органами и в небольшой школе оказался вместо колымской или какой-то иной ссылки. Он-то и заронил такое трепетное отношение к слову.
Отец закончил педучилище, отработал три года и завербовался на большие заработки в мостостроители.
Получив письмо, он долго обдумывал ответ, бывало, не одну неделю, прежде чем садился к столу, разгладив скатерть, примеривался ручкой к листу, к началу, красной строке – «истоку» предложения, окидывал мысленным взором всё повествование, словно перо в чернильницу окунал, а уж потом только предстояло вывести первую фразу:
– Дорогие наши родные! Спешу сообщить, что письмо ваше мы получили.
Алексей смеялся, говорил:
– Ну как же – спешим! Письмо-то пришло вон когда!
Отец был заядлым книгочеем, несмотря на усталость, тяжёлую работу клепальщика, находил время сходить в библиотеку, обставить ритуал чтения как маленький праздник. Читал с удовольствием, выразительно, вдруг отвлекался от книги, если Алексей начинал вести себя невнимательно, непоседливо. Тогда он смотрел на него поверх очков, находясь ещё мысленно в магическом пространстве сюжетных перипетий, образа, и говорил какую-нибудь многозначительную фразу:
– Ты дикое растение улицы. От тебя пахнет асфальтом.
Хотя в рабочем посёлке мостостроителей пахло раскалённым железом, острым, удушливым настоем пропитанных креозотом шпал, гудрона, и асфальта не было в помине.
Отец ушёл рано.
Дом в деревне – большой пятистенок – присмотрела за зиму родня мамы. В сторону реки тянулись пристройки – кухня зимняя, с печкой и круглым чугунным котлом, вмазанным в неё для подогрева воды, дальше – летняя, поменьше, выгородка для птицы, сараюшка скотины – там жила коварная от природы коза Роза, которую Алексей окрестил «Роза-ностра», с чёрными щёлками поперёк серых навыкате глаз.
Отец подремонтировал дом, привёл в порядок просевший погреб: как без него в деревне, да ещё на юге. Мама быстро научилась печь хлебы в печи, завели небольшой огородик, управлялись с хозяйством умело и ловко, словно и не было многих лет другой, индустриальной жизни, на магазинном хлебе и продовольственных пайках.
Отец радовался садам, зелени, дивился простым вещам, от которых всю жизнь его отвлекало железо, ставшее делом взрослой жизни. Искренне и с любопытством входил в забытый мир живой природы. Радовался ему – по-детски, восторженно, замечая интересные мелочи вокруг: пение птиц, неброскую красоту бабочек-капустниц, гудение пчёл – и удивляя деревенских жителей, привыкших к местным «достопримечательностям», как говорила баба Тася, лишённым, по её мнению, какой бы то ни было внешней красивости.