Стану рыжей и мертвой, как ты - стр. 18

– Как я и предполагала, сумки с едой нет, – сказала я с отвращением, представляя себе упыря, поедающего курицу, вгрызающегося своими желтыми зубами в жирную куриную мякоть. Но все равно – моя роль давалась мне с трудом.

– Смотри, а это что за сумка? – И Дождев, тоже взволнованный и бледный, несколько раз обойдя машину, вдруг заметил неподалеку в кустах коричневую кожаную сумку. Мою сумку. А в ней – паспорт. Мой паспорт – на имя Лины Яковлевны Круль.

– Дождев, смотри… – Я присела и показала ему на вымазанную чем-то бурым и липким, блестевшим на солнце, траву. – Что это?

– Похоже на кровь…

И он, подгоняемый моей подсказкой, устремился по кровавому следу вдоль лесной, поросшей редкой травой дороге, пока не наткнулся на труп.

Я стояла и смотрела ему вслед. В сущности, можно было уже и заканчивать это представление. Я уже знала имя, вернее, погоняло этой твари, что начала протухать на солнце. Миха.

Еще один пункт моего плана был выполнен. Дождев нашел труп. Вот теперь ему можно было вообще забыть про мою машину. Просто якобы кто-то позвонил, какой-то аноним, и сказал, что рядом с лесом, на земляничной поляне, обнаружили труп уголовника по кличке Миха. Того самого преступника, которого подстрелили при побеге. И что прикончил раненого Миху его же подельник – Рокот.

– Лина? – позвал Дождев. – Ты его видела?

Я медленно двинулась к нему. Остановилась рядом с трупом. Посмотрела на него. Уже другими глазами.

– Но если это Миха, тот, которого подстрелил твой товарищ во время побега, то почему же тогда у него из живота торчит нож?

У меня голова закружилась, жуткие картины пронеслись перед моим внутренним взором, а во рту снова появился железистый привкус, как тогда, перед обмороком. Я побоялась, что упаду.

– Дождев… – я прислонилась к нему, и он обнял меня, прижал к себе и легонько поцеловал в щеку.

– Это Рокот, – сказал Дождев. – Его почерк. Он всегда бьет ножом не в грудь, а в живот. Но иногда – по горлу…

Здесь меня словно током ударило, и перед глазами замелькали кровавые картины.

– … это он убил своего подельника. Миху. Думаю, тот был ранен и не мог дальше идти.

– К тому же тысячу евро ни с кем теперь делить не надо, – сказала я, вспоминая кружевную скатерть в доме тети Ирмы и большой желтый конверт с деньгами, которые теперь кормили и поили этого борова со звериным оскалом. Целая тысяча евро! Сколько же времени Ирма собирала эти деньги, чтобы подарить своей племяннице перед смертью?

– Ну так что? Теперь, когда ты все увидел своими глазами, ты можешь позвонить своему криминалисту или эксперту, не знаю, как у вас это называется, и договориться с ним, чтобы он обследовал мою машину?