Станцуй для меня - стр. 13

– Привет, Артуро, – так же улыбнулась я и обняла друга. На «мелкую» я не обижалась, как и он на «Артуро».

Примой королевского балета я стала не только за свои заслуги и умение добиваться поставленных целей, но и мое телосложение дало зеленый свет. Я не была особо высокой, но природа наградила меня длинными стройными ножками. Правильное питание и вечные тренировки позволяли всегда оставаться в форме. Мужчины с легкостью закидывали меня на плечо, подкидывали в воздух, словно я пушинка, носили на руках. Оттого и прозвал меня Кевин мелкой. А вот Кевина по первости все почему-то называли Артуро, не могли запомнить настоящего имени, уж не знаю почему. И так и прижилось у нас: мелкий и Артуро. Кевин оказался потрясающим человеком и мужчиной. Даже в свое время пытался ухаживать за мной, а я пошла ему навстречу, но спустя пару свиданий мы оба поняли одну вещь – мы словно брат и сестра. И наш первый поцелуй увенчался желанием прополоскать рот. Кто бы мог подумать, что красивые парень и девушка не могут испытывать друг к другу какие-то взрослые чувства. А ведь мы стали бы идеальной парой. Всегда рядом. Трудолюбивые. Способные пробить себе дорогу в великое будущее. Заботливые и внимательные. И мы оба видели все из вне. Кевин знал, что любые слухи и снимки в газетах и журналах обо мне абсолютная ложь. Не меняла я мужчин как перчатки. Не спала с арабскими шейхами, не крутила романы со знаменитостями. Да, принимала дорогие подарки, но только от тех поклонников, кто не просил ничего взамен. Были настойчивые фанаты, осаждающие каждодневно, даже путешествующие за мной на гастролях. Среди них находились весьма привлекательные личности, вот только у меня особо-то и времени не было на личную жизнь. Тренировки, репетиции, гастроли, сестра. Совершенно не до любви. Собственно, такой же проблемой располагал и Кевин. Нехватка времени. Я танцевала, он бегал по делам: принеси то, унеси это, поставь сюда, перенеси вон туда, а теперь сюда. В отличие от меня, Кевин не обзавелся толпами поклонниц. Некоторые балерины заглядывались на него, и то по большей части шушукались и хихикали, когда мы с Кевином проявляли друг к другу какую-то симпатию больше, чем друг. И мы всегда с ним шутили: если в тридцать пять лет я не выйду замуж, то он женится на мне. Иногда, с каждым годом, мне казалось, это станет моей суровой действительностью. Сперва тяжелое детство, потом сестра, мои тренировки, а после травма, – все это не располагало к активной личной жизни, да вообще никакой личной жизни. Поэтому дожив до двадцати пяти лет я все еще была девственница. Целоваться я умела, наверное, даже была спец в этом деле. Могла давать личные уроки. Ну, во-первых, я хорошая ученица, а во-вторых, мне это нравилось. Вся моя жизнь состояла из гастролей, я знала, что почти вся наша труппа балетников перетрахалась друг с другом, я же не хотела становиться очередной, кого трахнули и забыли. К тому же, в самом начале, когда я стала примой, многие мужчины делали ставки, зная о моей невинности, – ох уж эти женские языки, не умеющие хранить секреты, – кто же сможет сорвать свой куш. Никому не удалось. Зато нацеловалась на десятилетия вперед. И раз так случилось, что я до сих пор храню свой прекрасный цветок, то если и отдавать его, то только кому-то особенному. Кого смогу полюбить, и кто полюбит меня.